Пустой Трон

- Мы пилигримы, - сказал я, чувствуя себя глупо.

Монах опять заговорил, всё еще сжимая длинную палку, но затем самый младший из монахов, бледнолицый юнец с жидкой бородкой заговорил с нами на нашем родном языке.

- Кто вы?

- Я же сказал, пилигримы. А кто вы?

- Вы пришли причинить нам вред? - спросил он.

- Если бы я желал причинить тебе вред, - заметил я, - то ты уже был бы мертв. Мы пришли с миром. Так кто вы?

Юный монах перекрестился и осторожно опустил вниз палицу своего товарища, заговорив с ним на валлийском. Я уловил слово "сеасон", что на их языке значит "саксы", и заметил облегчение на лицах, когда они осознали, что мы пришли не для того, чтобы их убить. Старейший из монахов, седобородый мужчина, упал на колени и зарыдал.

- Так кто же вы? - задал я тот же вопрос юному монаху.

- Мое имя брат Эдвин, - сказал юный монах.

- Сакс?

- Из Ширбурнана.

- Из Ширбурнана, господин, - резко поправил я его.

- Да, господин, из Ширбурнана.

- Ты пришел сюда с епископом Ассером? - спросил я. Это казалось единственным очевидным объяснением, почему монах-сакс оказался в этом пропахшем дымом углу Уэльса.

- Да, господин.

- Зачем?

Он нахмурился, очевидно, озадаченный моим вопросом.

- Чтобы учиться у него, господин. Он был святым человеком и прекрасным учителем. Он попросил меня сопровождать его, записывать его слова, господин.

- А здесь что случилось? Кто сжег это место?

Случились норвежцы. Где-то к северу от Тюддеви находилось устье реки, брат Эдвин назвал ее Абергвон, хотя это имя ничего для меня не значило, и тут поселились норвежцы из Ирландии.

- Они получили на то разрешение, господин, - добавил Эдвин.

- Разрешение?

- Короля, господин, и они пообещали платить ему дань.

Меня это рассмешило. Другие короли Британии предлагали норманнам селиться на их землях и верили их миролюбивым заверениям и обещаниям выплаты ренты, и постепенно прибывало все больше кораблей, военные отряды поселенцев накапливали силы, и внезапно король обнаруживал, что вместо мирных жителей заполучил разбойничью шайку свирепых воинов, кукушек с когтями, желавших его полей, его женщин, богатств и трона.

- Кто предводитель этих норвежцев? - спросил я.

- Его имя Рёгнвальд, господин.

Я глянул на Финана, который пожал плечами, дав понять, что это имя ни о чем ему не говорит.

- Он прибыл из Ирландии? - спросил я монаха.

- Множество норвежцев покинуло Ирландию за последние годы, господин.

- Хотелось бы знать, почему, - довольно ухмыльнулся Финан.

- А скольких людей ведет за собой Рёгнвальд?

- По меньшей мере сотню, господин, но мы знали о его прибытии! Мы наблюдали с холмов и получили предупреждение, так что у нас было время убежать. Но сокровища... - его голос замер, и он в отчаянии окинул взглядом мрачную церковь.

- Сокровища?

- Мы припрятали небольшие реликвии и принадлежности алтаря, но остальное? Большой золотой ларец Святого Дэви и серебряное распятие, они были слишком тяжелы, и у нас не осталось времени спасти их, господин. У нас были считанные мгновения. Они прибыли верхом, господин.

- Они забрали святого?

- Мы спасли мощи святого, господин, но не его раку. Не было времени унести ее.

- Когда это произошло?

- Два дня тому назад, господин. Мы трое вернулись лишь вчера, - он смешался. Монах, державший в руке здоровенную деревянную балку, торопливо что-то говорил, и брат Эдвин выглядел взволнованным. Он собрался с духом и повернулся к нам. - А вы, господин? Могу я спросить откуда вы?

- Мы прибыли от короля Эдуарда, - ответил я. Было благоразумней утверждать, что прибыли мы из Уэссекса, а не из Мерсии. Уэссекс находился подальше, и его воины редко сражались с валлийцами, в то время как Мерсия находилась по соседству и то и дело отражала набеги воинов с холмов.

- От короля Эдуарда! Слава Господу, - произнес Эдвин, - он добрый христианин.

- Как и все мы, - набожно добавил я.

- И вас прислал король, господин?

- Посетить могилу епископа Ассера, - сказал я.

- Конечно же! - вскричал, улыбаясь, брат Эдвин. - Епископ был большим другом Уэссекса! И таким святым человеком! Каким превосходным слугой божьим! Душой непомерной доброты и щедрости.

Тот еще кусок дерьма, подумал я, но смог выдавить слабую улыбку.

- В Уэссексе скучают по нему, - промолвил я.

- Он был здесь епископом, - произнес брат Эдвин, - и возможно, мы никогда не увидим равных ему, но теперь он вместе со святыми на небесах, как и заслуживает того!

- В самом деле, - с жаром произнес я, думая лишь о том, какой унылой может быть компания святых.

- Его могила здесь, - он перекрестился, взглянув на дальний конец сгоревшего алтаря, и указал на большую каменную плиту, которую подняли и сдвинули в сторону. - Норвежцы, Боже милостивый, не оставляют в покое даже мертвых!