Пустошь

Я понимаю, что устами Эйприл говорит другой человек, что слова эти обращены не ко мне, а к Оливии, но все же меня бросает в жар. Сначала на меня садятся, потом царапают и щиплют! Как бы я хотела поддаться раздражению и пустить в ход кулаки…

Мои пальцы непроизвольно сжимаются.

– Когда-нибудь я до тебя доберусь.

Почему когда-нибудь? Что мешает ей разделаться со мной прямо сейчас? Если уж на то пошло, что мешает любому из членов клана меня убить?

Эйприл ложится на расстеленный на полу мат и отворачивается к стене.

Девушка, которую она оставляет позади, не знает ненависти.

И не знает меня.

* * *

Свободы передвижения я лишена, поэтому коротаю время, то и дело наведываясь в голову к Оливии. Она в бешенстве. Потому что думает, будто в игре баг. Потому что над ней посмеялся геймер, играющий в «Пустошь» всего пару месяцев. Оливия беспрестанно мучается вопросами об игре, которая, похоже, составляет смысл всей ее жизни.

У меня тоже есть свои вопросы. Как мне удалось выставить блок и не обращать внимания на ее команды? И скоро ли она уйдет из игры и даст мне увидеться с Декланом? Теперь, когда Оливия что-то подозревает, в животе у меня постоянно нервная дрожь. И ощущение это не пройдет, пока я не окажусь далеко-далеко от «Пустоши».

Я в очередной раз проникаю к ней в сознание.

– «Сила мысли» – пустая трата времени, – говорит Оливия.

Мы находимся в темном зале. Все в нем настолько геометрически правильно, что меня мутит при одном взгляде на него, хотя смотрю я чужими глазами. Стены из тонированного стекла поднимаются к потолку не прямо, а под наклоном. Такое впечатление, что мы сидим внутри черного бриллианта. В каждом углу – металлическая колонна, к которой прикреплена прозрачная квадратная панель.

Поверху зал опоясывает галерея, огороженная невысоким стеклянным барьером. На галерею ведут две широкие лестницы, расположенные прямо напротив друг друга. В центре стоит шестиугольный стол со стеклянной, безупречно чистой столешницей.

За этим-то столом и сидит Оливия. То и дело она опускает взгляд, и тогда я вижу в стекле ее отражение. Щеки у нее красные, под глазами – темные пятна. Волосы жирные, небрежно зачесанные назад. Выглядит она ужасно – Словно несколько недель не спала, не ела и не мылась. Словно давно не обращает внимания на призывы аку-планшета позаботиться о своем здоровье.

Положив руки на стол, она приподнимается со стула и гневно смотрит на двух людей напротив. Справа – мужчина в темном костюме. Шатен средних лет. У него тоненькие усики, под глазом – шрам в виде полумесяца. Руки скрещены на груди, губы плотно сжаты. Судя по тому, что у него подергивается глаз, он раздражен ничуть не меньше самой Оливии.

Рядом с ним сидит женщина в белом халате, к карману которого приколот бейджик с надписью: «Лан корп». Она быстро тычет пальцем в голографическое меню аку-планшета, то и дело нервно поглядывая на Оливию.

Я ее знаю. Это она приводила меня в порядок после удара по голове.

Коста.

У Оливии встреча с врачом, который, возможно, как-то связан с неполадками в моем чипе. Неужели меня разоблачили? Знает ли Оливия, где я была несколько дней тому назад? Если бы я находилась сейчас в собственном теле, мое сердце разорвалось бы от страха.

Оливия ударяет кулаками по столу:

– Вы что, не слышите? Новая версия не работает!

Мужчина криво усмехается, медленно качая головой. Потом подается вперед и произносит сквозь сжатые зубы:

– Не может быть. Платформа безупречна!

– Безупречна? Ты сам-то ее тестировал? Или веришь на слово кучке идиотов?

Оливия сгибает указательный палец и разглядывает его, склонив голову набок.

– По-твоему, это безупречно? Палец моего персонажа застыл в таком положении прямо во время набега!

– Возможно, Клавдия неисправна. Она чуть не погибла. И не говори, что тебя не предупреждали.

Оливия переплетает пальцы и подносит руки ко рту, точно в молитве. Я слышу, как ее дыхание учащается, вижу в столешнице ее раскрасневшееся лицо. Если бы под рукой у Оливии был нож, она бы швырнула им в сидящего напротив мужчину, как недавно в Риза. Наконец она проводит пальцами по стеклянной перегородке, и над столом возникает виртуальное изображение моего мозга. Оно медленно вращается, чтобы все присутствующие могли как следует его рассмотреть. Мое внимание привлекает имплантат, которого я не заметила на проекции в прошлый раз – квадратик с закругленными углами в верхней части лба.

– Видишь? Клавдия исправна. Мы изучили ее статистику за последние тридцать дней.

Оливия указывает на стены, на которых мелькают кадры из игры: я освобождаю выживших, убиваю людоедов, выясняю отношения с Эйприл. Вырезаны только те моменты, где Оливия нарушает правила и нарочно теряет очки. Если бы я могла, я бы задержала дыхание: мне страшно, что на темном стекле вот-вот появится изображение Деклана, и моим выходкам придет конец. Какое-то время все молча смотрят, потом видео исчезает.