Пустошь

Чарли отвезли к машине и поместили в большой задний отсек. Санитары закрепили носилки и вышли, оставив его одного. Боль терзала ногу, как злая собака, и, чтобы не думать о ней, Чарли закрыл глаза и стал медленно считать про себя. Через две минуты раздался звук шагов, и машина качнулась на рессорах. В кабину вошли отец и Стентон. Врач уселся у выхода и закрыл заднюю дверь. Машина сразу же тронулась.

— Да, натворили вы делов, — сказал он.

Отец и сын промолчали. Говорить было нечего.

— Болит?

Чарли кивнул.

— Сейчас мы сделаем тебе полегче.

Стентон порылся в своей сумке и достал шприц.

— Закатайте ему рукав, — сказал он Лайану.

Чарли освободили руку, Стентон протер ее спиртом и сделал укол.

— У тебя рубашка в крови. Откуда она?

— Прокусил язык.

— Понятно.

Все оставшуюся дорогу они промолчали.

Боль в ноге притупилась — подействовал укол и, одновременно с этим, Чарли почувствовал, что хочет спать. Он протер глаза и слегка мотнул головой. Это немного помогло.

Как Стентон и обещал, через четверть часа машина остановилась перед военным госпиталем — огромной палаткой с нарисованным на брезенте красным крестом. В ее окнах тускло горел свет. Носилки покатили ко входу.

Пламер уже поджидал их. Он сидел на низком табурете, держа в руках рацию, и мрачно смотрел на прибывших.

Чарли заметил его сразу. Он приподнялся на локте.

— Капитан, я…

— На кровать его.

Чарли переложили на койку. Один из санитаров склонился над его ногами, длинными ножницами срезая пропитанную кровью штанину. Второй занялся Лайаном, разматывая повязку у него на голове. Чарли не удержался и взглянул вниз. Нога почернела от крови и выглядела скверно. Очень скверно. Он поднял глаза.

— Капитан…

— Что с ним? — спросил Пламер, обращаясь к врачу. Чарли сжал кулаки: «Этот кретин явно настроен играть большого начальника. А ведь могут погибнуть люди!»

— У старика сотрясение и несколько ушибов. Ничего серьезного. У парня открытый перелом правой ноги в двух местах. Пара вывихов. Жить будет.

Пламер кивнул и повернулся к Лайану.

— Вы понимаете, что натворили?

Чарли не дал отцу ответить.

— Послушайте, капитан, вы, может быть, забыли, но у нас есть более важные вопросы! Мы видели…

— Я знаю, что вы видели, мистер Вайтберд. И я вам не верю.

Чарли изумленно уставился на него.

— Зачем мне врать?

— Не знаю. Но я сильно сомневаюсь в вашей уравновешенности.

Он посмотрел на Лайана.

— Это и к вам относится. Ваша семейка за неделю доставила мне столько проблем, сколько не доставляла сотня солдат за два года.

— Что вы говорите! — тут же вскипел Лайан. — У меня там дочь! Понимаете? Там мой ребенок!

— Я все понимаю. Я понимаю, что сегодня вы совершили самую большую глупость из всех возможных. И не приблизились ни на дюйм к тому, чтобы спасти дочь!

Пламер устало посмотрел в окно.

— И не могли приблизиться.

— Капитан, — сказал Чарли. — Мы теряем время. Вы должны эвакуировать город.

Чарли закрыл глаза. Его ногу чем-то обрабатывали, и теперь она горела, как будто ее облили бензином и подожгли.

— Я вам ничего не должен, — спокойно ответил Пламер. — И не вижу никаких причин для эвакуации.

— Очень скоро вы их увидите, капитан. Своими собственными глазами. Но тогда будет уже слишком поздно.

— Даже если все, о чем вы мне говорили, правда — эта штука не может покинуть пустоши. У меня есть все основания полагать, что город в безопасности. И я не буду срывать людей с мест, рискуя заполучить охваченный паникой город, только из-за одних ваших предположений. Вы уже доказали свою неадекватность. Говорить больше не о чем.

Пламер поднялся. Чарли выгнулся, стараясь ухватить его за руку, но не смог.

— Я хочу, чтобы здесь дежурил солдат. Глаз с них не спускать!

— Пламер, ради Бога подумайте! Вы же бросаетесь людьми! Пусть эта штука не может покинуть пустоши — хорошо, но она может подойти достаточно близко к городу. Что будет тогда?

— Вызовите себе гадалку.

Пламер пошел к выходу. Чарли упал на подушку.

— Идиот!

Пламер остановился. Он постоял несколько секунд, а потом вышел, так ничего и не сказав. Как только он покинул госпиталь, в палатку вошел солдат и сел на складной стул у выхода.

Стентон покачал головой.

База выглядела пустынной. Залитая светом прожекторов, она спала, но сон этот был тревожным. Все знали, что произошло сегодня вечером. Знали, что была стрельба и стреляли в штатских. Если и могло быть что-то более поганое, то представить это было трудно. Но Пламер сам отдал приказ никого не выпускать из города, пусть даже под страхом применения оружия. И спустя всего несколько часов оно было применено, как будто люди только того и ждали. Всем им крупно повезло, и Пламеру в первую очередь, что никто не погиб.

У штабной палатки на высоком тонком шесте, лениво перебирая слабым ветром, трепыхался флаг. Символ того, что все под контролем, символ силы и уверенности в завтрашнем дне. Иначе и быть не могло.

Пламер вошел в палатку и, не обращая ни на кого внимание, подошел к рации.

— Капитан Пламер вызывает первый пост. Ответьте.

— Слушаю вас, капитан.

— Машины убрали?

— Работаем над этим, сэр.

— Хорошо. Поторопитесь. Теренски…

Пламер замолчал.

— Сэр?