Пустота внутри

Предположение сие осталось без комментариев.

***

Если бортовому хронометру можно было верить, поезд делал остановку примерно раз в трое суток. Прежде чем попасть на очередной перрон он проходил через несколько бронированных врат, а дальше была либо небольшая станция, либо огромный, богато украшенный вокзал. Каждый вокзал принадлежал тому или иному подземному городу и являлся также мощной заставой.

Дважды во время пути поезд обстреливали свинцом из засады, а один раз так и вовсе творился какой-то кошмар — по броне вагонов перебирались какие-то вопящие твари, пытавшиеся попасть внутрь. Тогда хиллфолки бросились к окнам-бойницам, заряжая свои пушки и стали яростно отстреливаться. Вой стоял невыносимый, всё заволок едкий пороховой дым, а серокожие всё палили и палили, пока Владимир прятался под койкой.

Конечным пунктом назначения оказался вокзал вольного города Ц’хагората, который встретил гостей ярким жёлтым светом и огромными статуями медвежьих всадников. По перрону прошествовали каменные гиганты, покрытые светящимся синим узором; они легко перенесли багаж из железноколёсного вагона в гусеничный. Владимир спросил, не големы ли это, но Артём буркнул лишь неразборчивое «гулгомы».

Во второй паровой вагон погрузился отряд искателя сокровищ и так они отправились на поверхность.

В отличие от тёмного Таркураба, целиком крывшегося в теле горы, Ц’хагорат по большей части, высился над землёй. То был большой город с любимой многими гномами тройной системой круглых крепостных стен, где внутри внешнего оборонительного кольца крылось два других, одно другого крепче, выше, толще. Архитектура Ц’хагората стремилась к небу, каменные чертоги имели высокие острые шпили, фасады дворцов поблескивали на солнце полированной до золотого блеска медью, а на улицах царило бесконечное оживление.

Паровые вагоны сразу же устремились от вокзального портала к периферии, вскоре они покинули город и неспешно поползли по Государевой дороге, везя пассажиров всё дальше в горы. Грузовой вагон с припасами и экипировкой походил на все виденные Владимиром прежде, — большой прямоугольный блок из металла, поставленный на гусеницы. Ведущий же вагон был заметно крупнее и имел в изобилии спонсоны, из которых торчали пушки и фальконеты. Уже на следующий день они оправдали своё наличие, когда на крошечный караван напал великан.

***

Гигантов Владимир видывал и прежде, однако существо, чей рост стремился к двадцати метрам, явно следовало звать великаном. Его приближение издали заметили вперёдсмотрящие. Командир экспедиции, Государев искатель сокровищ Рогзальд, объявил умеренную боевую готовность. Как объяснил Артём, гном надеялся, что великан куда-нибудь утопает, потеряет интерес. Такое бывало. Однако вскоре стало ясно, что в этот раз удача оказалась не на стороне маленьких существ. Шаги приближавшегося великана потряхивали землю, что чувствовалось даже в брюхе вагона. Будучи столь огромным, он двигался словно в замедлении, преодолевая сопротивление воздушных масс, отдавая дань силе притяжения и инерции.

Это существо походило на человека — неандертальца. Гигантских размеров нос довлел над устрашающей челюстной коробкой, а надбровные дуги защищали глаза от солнца; подбородок был скошен, неразвит. Великолепный этот образ дополняла грива сальных волос, полностью скрывавшая шею, широченные плечи и верх груди; руки почти достигали колен, а ноги казались коротковатыми и кривыми.

Он остановился примерно в девятистах метрах от Государевой дороги, до вагонов донёсся басовитый рокот. Великан подпрыгнул, заставив землю вздрогнуть особенно сильно, вскинул кулаки, заплясал, несколько раз ударил себя в грудь и крутанулся на месте. Он накачивал себя, готовясь напасть и это понимали все.

Уже некоторое время грузовой вагон стоял на дороге недвижно и всем вниманием великана владел боевой. Рогзальд приказал остановиться лишь когда чудовище пошло в атаку. Четыре пороховых пушки, располагавшиеся в спонсонах по правому борту, дали пробный залп, после чего их канониры прокричали примерный градус наводки своим коллегам, и гусеницы пришли в движение. Расчёты двух фронтовых пушек, выстрелили более прицельно и одно из чугунных ядер врезалось великану в грудь, заставив его ухнуть. Тем временем вагон двигался, разворачиваясь левым бортом и вот уже вновь четыре пушки открыли огонь. На этот раз, ядра не только ударили двадцатиметрового исполина, но разорвались, нанеся ему заметный урон. Боевой вагон крутился на месте, ведя безостановочный огонь ядрами с начинкой из зелёного огня. И вот, горящий великан с воем помчался прочь, забыл о вагонах напрочь.

— Скорее всего, подохнет, — вынес вердикт Артём, — слышал про греческий огонь? Местные карлы готовят штуку, которая не хуже.

— Мне показалось, он был какой-то тормоз.

— Ну-ну. Великаны, они действительно слегка заторможены, особенно такие как этот, одичалые.

— А бывают и другие?