Итак, мы говорим: «Да, конечно, это так. Я понимаю, что «я» моё, моя личность, не является чем-то монолитным, чем-то унитарным. Да, она зависит от тех или иных составляющих частей. Да, я знаю, что она не является чем-то статичным и постоянным. Да, она изменяется от мгновения к мгновению. Я признаю, что она не является независимой от моих психофизических совокупностей, но зависит от них. Да, я всё это приемлю.
Да, я понимаю, что это лишь обозначение, сделанное поверх этих потоков, этих [психо]физических совокупностей».
Это именно то, с чем мы остаёмся, устранив, отбросив все эти доктринально приобретённые ложные воззрения. Мы остаёмся именно с таким пониманием.
И здесь очень важно разобраться, что же не в порядке с тем, что у нас осталось. Что ещё осталось, с чем необходимо работать, после того как мы устранили первое – доктринально приобретённые типы неведения, слои неведения.
И следующим уровнем неведения будет вера в то, что такое нестатичное, делимое, составное, зависящее от психофизических совокупностей «я» существует в виде «self-sufficiently knowable»,
познаваемо само по себе, то есть познаваемо, верно познаваемо, без необходимости познавать одновременно с этим нечто иное, нечто ещё.
Я знаю Сашу.
Я думаю, что знаю Сашу.
Самостоятельно, или самодостаточно, познаваемое «я» кажется нам существующим априори. Я думаю, что я знаю Сашу, но как я знаю его? Вне какого-либо контекста – не зная его внешний вид, формы, очертания, не зная его голос, который я могу услышать по телефону? Я думаю, что я говорю и слышу Сашу, на самом деле я слышу лишь его голос. Итак, безотносительно чего-то ещё познаваемый Саша – вот вера, которая у нас есть, – существующий таким образом.