Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 7 (с иллюстрациями) (ЛП)

– А? – я реально удивился: совсем не в ее характере звать меня без причины.

– Говорю же, ничего. Просто захотелось тебя увидеть… кха! кха!

Больше она ничего не сказала. Похоже, действительно она позвала меня только за этим.

Я вернулся в кухню, скребя в затылке. Закончив готовить удон, я отнес миску в гостиную.

Мария встала и, хоть и шатаясь от слабости, все же добрела до своей подушки. Сев на нее, она, однако, почему-то не взяла палочки, а лишь молча смотрела на миску.

– …Что-то не так?

– Просто кажется, что он очень горячий. Слишком горячий; даже если подуть, все равно есть нельзя.

– А, понятно. Ну, ешь не спеша, – ответил я. – Что? Чего ты дуешься?

– Какой же ты тупой. Вместо того, чтобы самому… кха! кха! …остудить их для меня. Какой же ты мужчина?

– Эмм…

Она говорит таким слабым голосом такие смелые вещи. Короче, она хочет, чтобы я дул ей на лапшу и сам кормил?

– …Ээ…

Эй, я же стесняюсь!.. Так ведь делают только парочки, у которых, ну это, любовь-морковь?..

– Быстрее.

– …Но я это… я стесня-…

– Быстрее, я сказала.

Похоже, она собиралась на меня так вот сердито смотреть, пока я не подчинюсь. Поэтому я сдался и сделал, как она велела.

Я взял своими палочками несколько лапшевин, подул на них и поднес ко рту Марии. Однако та есть не стала.

– …Эмм, что-то еще не так?

Она молча ухмыльнулась.

– Ты же не хочешь, чтобы я тебе сказал «скажи "ааа"», нет?.. – нерешительно спросил я.

– Кажется, на этот раз ты понял. Давай.

– …Скажи «ааа».

– Громче.

Вот блин!

– Скажи «ААА»!!! – и я выставил палочки. По-моему, я стал еще краснее, чем Мария с ее жаром.

Наконец-то она открыла рот и показала мне свой беззащитный, красный язык.

Должен признать, при виде такого ее лица мое сердце забилось сильней.

– Мм.

Она всосала лапшевины и, довольно улыбнувшись, сказала:

– Пресновато.

Вот же придира!

– Да, и остальное я съем сама, а то мороки много.

А несколько секунд назад она о чем меня просила?!

Однако Мария свою пытку только начала. Покончив с удоном, она принялась раздеваться. Внезапно. Без предупреждения.

Разумеется, под пижамой у нее ничего не было, кроме белья.

– Ч-что ты делаешь?! – завопил я, отчаянно отводя глаза.

– Моя пижама вся потная, потому что я ее не меняла весь день. Кроме того, я только что съела горячее. Ощущение такое отвратительное!

– Это еще не повод раздеваться у меня на глазах! Мария, ты что, от жара эксгибиционисткой стала?

– Ну, я, конечно, предпочла бы сходить в душ, но что если я там упаду в обморок? И потом, когда болеешь, душ неполезен. Поэтому, Кадзуки, оботри меня, пожалуйста, влажным полотенцем.

– …Т-ты шутишь, да? Посмотри на себя! Ты, блин, в одном белье! Тебе должно быть стыдно! В смысле, ты же девушка, да еще на год младше меня!

– Неважно. Давай.

Она стала не только придирой, но и извращенкой.

– А что если, эээ, а что если твоя голая кожа меня возбудит и я на тебя наброшусь?

– Не имеет значения – я все равно только наполовину в сознании и все забуду. Так что это не будет считаться.

Это звучит еще более неприлично!

– …Эхх… – глубоко вздохнул я, отказываясь взывать к ее разуму. Такой человек, как Мария, от своих слов не отступится. И потом, наверно, ей действительно было неприятно из-за пота. Наверно.

Наполнив таз горячей водой, я намочил в нем полотенце, выжал и приложил к худенькой спине Марии.

У меня перехватило дыхание.

А как еще я мог среагировать? Я видел ее белый лифчик, хоть и старался изо всех сил смотреть в другую сторону.

Гхх… кажется, я сейчас сорвусь.

– Думаешь, сейчас сорвешься?

– Ни фига! – ответил я.

Я бы не набросился на нее, даже если бы сорвался. Я не хотел заниматься сексом с Марией под влиянием импульса. Мария дразнила меня, потому что прекрасно это знала.

Черт побери… она вертит мной, как хочет, да? Блин…

Это манекен, начал я убеждать себя. Просто манекен. Манекен.

Когда я кое-как закончил обтирать ей спину, не свихнувшись по ходу, я перешел к остальным частям тела. Снова выжав полотенце, я принялся обтирать руки Марии.

Стройное тело Марии вовсе не обладало девичьей мягкостью. И ребра были отчетливо видны. Ее тело еще не созрело полностью.

– Гх…

Я невольно напомнил себе, что она не манекен. Мои руки застыли.

– Что случилось? Давай быстрее.

Мария ухмылялась до ушей. Она явно ловила кайф от происходящего.

Чисто к сведению: я тоже хочу к тебе прикасаться! Мне тоже это нравится! Мы тут на равных!

Подбадривая себя этим враньем, я закончил обтирать ее тело. Мое сердце так колотилось, что я полностью вымотался, и мне пришлось лечь, чтобы отдышаться.

Однако Мария продолжила свою пытку.

– Кадзуки, мне холодно!

– Чего?

Мария сделала вид, что дрожит. От ее следующего приказа я пришел в ужас.

– Согрей меня.

Закончилось все тем, что мы легли вместе в одну кровать, причем на Марии поверх белья была только футболка.

Ее длинные волосы лезли мне в нос. Я чувствовал ее спину и ноги, прижимающиеся к моему телу.

Теперь-то можно, да? Мне разрешено на нее наброситься, да? Она же ясно дает мне понять, что не против!.. Но – да, я знаю! У меня кишка тонка взять и на нее напрыгнуть!