Пустые страницы

Передо мной стоял совершенно другой человек – двадцатилетний парень, судя по дипломату, неряшливому виду, сонным глазам и очкам – студент. Но он всё так же смотрел на меня, как и тот старик, тем же тяжелым взглядом. Еще раз посмотрев на него, я пошел на работу (за такую зарплату еще и горбатиться!). Обернувшись назад, парня я уже не увидел. Да и вообще, все, что сейчас произошло, было в моей голове, я упал, потерял сознание, а этот парень мне помог. Я почему-то уверен. Хотя, доля сомнения всё же присутствует. И тут я вспомнил еще кое-что. Дом… Он был не как остальные дома, а скорее напоминал логово. Водонапорная башня казалась сплошным столбовым потоком зеленого цвета из земли в небо. Книжный магазин больше походил на домик из сказок братьев Гримм. Я снова напомнил себе, что это лишь галлюцинация, и попытался забыть. Но никак не смог.

Второй час ночи. Пора ложиться спать. День был действительно тяжелый.

Отрицание

Проспал. Проспал!!! Кофе (хотя, нет, не успею. Еще и начальник, скорее всего, как всегда не выспался). Первая попавшаяся маршрутка. Офис. Суббота.

Да, сегодня суббота. А это значит, что наступили законные выходные. Вообще, стоит поставить памятник тем людям, которые придумали эти самые выходные, время, когда можно уделить себя родным и друзьям, отдохнуть на полную катушку, расслабиться, отвлечься от повседневной суеты. Но его выходные – это По и Байрон, сотня чашек крепкого черного чая, любимый диван и очередное наблюдение за траекторией динамики движения воробьев на детской площадке с погружением в океаны самопознания и моря переосмысления своей жизни. Извечные вопросы – кто я и чего достиг. Вроде бы все так делают на экваторе своего существования?

Так и не поняв, зачем сегодня в буквальном смысле так подорвался на работу, я побрел домой. Обратно снова на маршрутке – самом адском виде транспорта на земле. Бешеный водитель и толстушка-кондукторша. Скажите мне, уважаемые владельцы общественного транспорта, а заодно и несчастные работодатели, зачем вы нанимаете таких негабаритных женщин за сорок в такой негабаритный для этих женщин за сорок транспорт? "Вы мне бы еще помельче насобирали!" – с ядовитой ноткой гавкнуло  чудовище из жира. По пути (ехать двадцать минут) меня немного разморило и я уснул. Какой странный был сон… Иду по городу. Всё такое голубовато-белое, серое и черное: всё так красиво и гармонично. Ощущение родного и давно забытого. Оставленного. И нет никого. Ни одного человека. Наверное, я хотел бы остаться здесь – ни назойливого начальства, ни работы, ни этих вечно орущих детей во дворе. Здесь выходной. Тот самый, мой, выходной. Кажется, что-то подобное я видел вчера (нет, не буду вспоминать – все это бред и не более чем).

Разбудила мадам-"передаем за проезд". Конечная. Так как с собой денег было только на дорогу туда и обратно, я пошел пешком – полутора часовое развлечение для мозга на аттракционах "кто я и чего достиг".

***

Погружённый в свои мысли, он шёл, смотря себе под ноги и не замечая никого и ничего вокруг. То, что случилось вчера, несомненно случилось. Это он понял точно. Но случилось это с ним. С человеком, жизнь которого выстроена по чёткому алгоритму: дом, работа. Жизнь для себя и во благо себе. И ничего менять не хотелось. Всё шло так, как должно идти. И только суффикс "л" в глаголе, указывающий на прошедшее время, не давал покоя. А что будет дальше? Что это за мир, где все такое близкое, но оставленное?

Поворачивая с улицы на проспект, он столкнулся с прохожим. "Разуй глаза, ублюдок!" – крикнули вслед. Да, в наше время вежливости не занимать. Да и о какой, собственно, вежливости может идти речь, если на каждом углу слышна сплошная нецензурщина. "Чего смотришь, урод? На себя посмотри!"– пропищала пятнадцатилетняя фря. Только сейчас он понял, что засмотрелся куда-то вперед, а это размалеванное как палитра художника существо попалось на глаза. Кольнуло в виски. Он снова оказался там. Где нет никого. Где так хорошо и спокойно.

– Нет! Я не хочу этого!

– А кто тебя спросит? Ты и это место неразделимы, – навстречу ему вышел тот самый старик в шляпе и плаще.

– Но я хочу жить, как раньше, ничего не меняя. Что это такое? Почему я могу это видеть? – он даже не спрашивал, а восклицал, требовал ответов.

– Когда ты будешь готов, я все тебе объясню. А сейчас просто прими то, что ты не совсем как другие, – старик смотрел на него все тем же пронзительным взглядом, что и тогда. – Пойми, Человек, мы все для чего-то предназначены. И все наши предназначения тесно переплетаются и взаимосвязаны с другими. Это как ёлочная гирлянда – если хотя бы одна лампочка не работает, то не работает и вся цепь. Просто пойми и прими это. А когда будешь готов, позови меня. И за чашкой крепкого чая с одним из произведений По или Байрона в руках мы всё с тобой обсудим. А сейчас – вернись.