Пустыня; Двое

Они двинулись дальше на юг, где в перспективе меж стволов акаций и пальм угадывались другие строения. Долго идти не пришлось. Вскоре они увидели три одноэтажных дома, за которыми стояли два старых джипа. Карен сразу бросился к машинам, хотя копаться в них не любил. Его почему-то страшил вид работающего механизма. Один из джипов оказался вообще без мотора. Во втором было топливо – где-то около половины бака. Механика выглядела работоспособной. Но генератор, увы, был поломан, а аккумулятор – разряженным. Занятый исследованием автомобиля, он забыл и про жажду, и про Юну, которая куда-то исчезла. Однако гуляла она недолго и, вернувшись, сообщила, что дом так же пуст как и те, что возле колодца.

– Не может быть! – позволил себе удивиться Карен. – Там были хижины, а здесь всё-таки дома.

– Сходи, посмотри, – каким-то странным, утробным голосом предложила девочка.

Он обернулся к Юне и по её побледневшему лицу понял, что она опять близка к обмороку.

– Что с тобой? Жары ещё нет.

– Сейчас меня стошнит…

Карен легонько похлопал её по щекам – на лице девочки появились коричневые пятна от машинной смазки – и вдруг, схватив за плечи, несильно прижал её к себе. Она резко дёрнулась, икнула, но рвотный позыв у неё миновал.

– Ветер меняется, сейчас станет легче, – ободрительно сказал он, хотя ветер по-прежнему дул с юга и менять направление не собирался.

– Там лежит длинная палка с клювом на конце, – часто дыша, сообщила Юна.

– Где? – оживился Карен.

– Перед ближним домом. А в самом доме есть посуда – ну всякие миски и кружки. И огромные мешки из… как его…

– Чёрные?

– Нет, прозрачные.

– А говоришь: пуст.

Карен сел на подножку автомобиля.

– Обе мёртвые, – удручённо произнёс он. – Палка, которую ты нашла, конечно, пригодится. Она для сбора фиников. Но без воды мы проживём не больше двух дней.

– Что будем делать? – спросила Юна и села рядом с ним, тесно прижавшись плечом.

– Сначала я сам осмотрю эти дома. Потом пойду дальше, без тебя. Выход у нас один – обследовать весь оазис, каким бы страшным он ни казался. Причём немедленно.

Юна согласно кивнула головой и едва заметно улыбнулась.

– Ты не боишься смерти? – удивлённо спросил Карен и вдруг почему-то тоже улыбнулся, хотя отлично осознавал трагизм положения.

– Не знаю. Наверное, боюсь, но не сильно.

– Это потому что ты маленькая.

Ветер действительно поменял направление. Дышать стало легче.

– В это время чаще дует северный, – с оттенком грусти, будто вспоминая о каких-то светлых моментах жизни, произнёс Карен.

Юна опять кивнула головой.

– Сиди тут, в тени, – приказал он и встал с подножки.

Ходил он по брошенным домам недолго. Вернувшись, о результатах не сообщил. Только посмотрел на свою спутницу, помахал рукой и ушёл снова – в ту часть оазиса, которая хранила жуткую тайну.

* * *

Юна забралась в джип и легла головой на руль. В привычном запахе автомобиля ей почудился запах потерянной цивилизации. Она понимала, что если Карен вернётся с «пустыми руками», то через два или три дня они умрут. Вероятно, это будет болезненная смерть. И не лучше ли им тогда напиться колодезной воды? В худшем исходе – та же смерть. Разумеется, и она болезненна, но всё закончится быстрей. И не будет этой мучительной жажды, которая вызывает страшную головную боль и отнимает голос.

Она рассуждала о собственной жизни и смерти спокойно и отстранённо, будто это не жизнь, а игра – да, жестокая, но всё же не настоящая. А истинная жизнь казалась Юне неуничтожимой. Страшна была не смерть, а её болезненность.

Мысли стали путаться. Началось противное жжение в горле.

Промаявшись несколько минут, она заснула. Её сон был неспокойным – Юна беспричинно вздрагивала, то подкладывала под голову руку, то сбрасывала её, и в конце концов съехала с руля. Удар лбом о приборную панель разбудил её. Она открыла глаза и увидела Карена. Он шёл быстро, заложив руки в карманы, и смотрел под ноги.

* * *

То, что никаких обнадёживающих вестей он не принёс, было понятно сразу; однако какая-то неуловимая «мелочь» – вероятно, не затронутые скорбью глаза – заставили Юну снова поверить в возможность чуда.

– Я нашёл второй колодец, – охрипшим голосом произнёс он, по-прежнему глядя в землю. – Там… короче, там сожжённые дома, два сгоревших автомобиля, а на доске возле колодца нацарапано слово «смерть». И тот же белый порошок. Трупов нет, но запах есть. Где-то неподалёку захоронение. Дальше идти я не отважился. Как раз оттуда доносился вой гиен.

– А почему их сейчас не слышно? Или они воют только ночью?

– Сдохли, – резко ответил Карен.

– Почему?

– Потому что съели заражённых мертвецов.

– А мы? – беззвучно пролепетала Юна.

Он, наконец, поднял голову:

– Ты допьёшь воду. А я…

– Нет! Только поровну!

– Ты допьёшь воду. А потом мы отправимся на работу. Когда я увидел слово «смерть» и понял, что надеяться больше не на что, мне пришла в голову одна идея.

Карен сунул ей в руки бутылку, в которой оставалось как раз «на донышке», и направился в ближайший дом. Юна медленно допила остатки тёплой, почти не ощущаемой воды.