Пустыня Сапфиры

Мои слова вызвали целую бурю обсуждений. Отец и Лун Лапприо придумали новую стратегию нападения, а мама и Варфоломей отстаивали собственную точку зрения. Мне же почему-то стало вдруг всё безразлично. Сославшись на усталость, я уединилась в комнате, где раньше спала, и принялась размышлять. И мысли мои были не радостными. Вроде у меня всё получилось — вырвалась из подземного мира, родителей нашла, да и вообще освободила всех от заклятия. Но удовлетворения не наступило. И тут до меня дошло. Ведь я практически не знала родителей, хотя всегда мечтала их увидеть. Но когда увидела, то не почувствовала ничего особенного. Да, была радость. Возможно даже счастье. Но мимолетное… Я вспомнила бабушку и почувствовала теплоту. Она заменила мне отца и мать. Воспитала меня и вырастила. Её я и любила больше всех. Но и винить родителей мне нельзя. Они хотели как лучше и, возможно, спасли мне жизнь. Конечно, я им благодарна и сделаю всё, что в моих силах. Отправлюсь в Пустыню и помогу разгромить врага. Жизнь меня научила, и теперь ни за что я не поддамся уловкам Дихирина и Артёма. Вернее, как его там, Артиида.

У меня появилась цель: спасти любимого человека и, наконец, обрести счастье. Построить свою собственную жизнь по своим собственным законам. И никто не сможет мне препятствовать. Пора заканчивать страницы этой истории и написать новую. Мою историю.

— Карина? — удивлённо спросила мама, когда я вновь появилась в огромном зале. — Ты просто светишься! Что произошло?

— Ничего особенного, — улыбнулась я, — просто всё хорошо. Очень хорошо.

40

Не откладывая дел в долгий ящик владыки Сапфиры держали военный совет. Единогласно приняли решение не тянуть кота за хвост, а немедленно отправляться в Пустыню.

— Карина нам всё показала, — говорил Варфоломей, — и я уже соскучился по настоящему бою! Мне б ещё тхиррийцев на помощь…

— Кстати, да, — перебил его отец, — хорошо, что ты напомнил. Я предлагаю не привлекать к войне местных. Не нужны нам напрасные жертвы. Если уж моя дочь в одиночку почти справилась с врагом, то мы всемером просто обязаны это сделать.

— Поддерживаю, — кивнул Рей, — откуда начнём?

— Думаю, от Черного каньона, — задумчиво ответил Лу-Ла, — именно там начинаются владения Дихирина.

— Отлично! — кивнула я. — Я знаю туда дорогу.

На этот раз создание пространственного перехода далось мне легко. А через время вся наша компания лицезрела широченный разлом черного цвета.

— Будто вчера тут была, — невольно вырвалось у меня.

— Внимание! — произнёс отец. — Аборигены справа.

Я взглянула в указанном направлении и увидела нестройную процессию, которую возглавлял пожилой темнокожий человек. Позади него двое молодых парней несли завешанный со всех сторон белой тканью паланкин. Делегация приблизилась, и я с удивлением узнала старого Олуджими — вождя спасенного мною племени Тафари. Старик пал на колени и громко возвестил:

— Мы рады приветствовать тебя Кара — повелительница стихий и Царица всего сущего!

Хорошо, что люди племени почтительно склонили головы. Иначе бы увидели, как у моих родителей отвисли челюсти, а Вар и Лу-Ла выпучили от удивления глаза.

— Это они кому? — прошептал Рейджинальд.

— Мне, — улыбнулась я и обратилась к вождю:

— Встань Олуджими! Рада видеть тебя и твоё народ в полном здравии!

Вождь подошёл ко мне и с почтением произнес:

— Мы знали, что ты придёшь к нам, о повелительница! Мы хранили его покой для тебя!

— Чей покой? — не поняла я.

Олуджими указал на паланкин.

— Он там!

Решительно я направилась к носильщикам. Что ещё удумали эти странные дикари? Может быть там колдун какой-нибудь? Сейчас выясню.

— Соскучилась? — неожиданно раздалось из-за закрытых занавесей.

Словно ушат ледяной воды вылился на голову. Едва справляясь с растущим волнением, я произнесла почти шёпотом, словно боялась сказать вслух:

— Боб? Это ты?

И зажмурилась, боясь услышать ответ.

— Привет, старушка! Небось не думала меня увидеть.

— Бооб! — заорала я не своим голосом и резким движением откинула занавесь.

Развалившийся на подушках ящер прищурил зенки.

— Яркий свет, знаешь ли… — начал было он жалобно, но осёкся, потому что я схватила его и принялась трясти.

— Жив! Ты жив, паршивец ты этакий! — я расчувствовалась и крепко прижала своего потерянного было дружка.

— О! Больше всего люблю женскую грудь! — бесцеремонно заявил Боб и чем вызвал у меня порцию смеха.

— Ты в своем репертуаре, — выдохнула я, отсмеявшись, — как же мне тебя не хватало! Я… я думала нет тебя.

— Я живучий. Потом тебе расскажу. А теперь пусти меня на свое место. Соскучился по твоей макушке.

— Ох и засранец же ты! — беззлобно отшутилась я и позволила ящеру взобраться на голову.

— Я тоже тебя люблю! А это, надеюсь, спасенные?

— Да, там мои родители и друзья. Но как ты здесь оказался? И что это за эксплуатация местного населения? Прикидываешься немощным?

— Но, но! Не компрометируй меня. Хотя… можно ведь иногда позволить себе слабость? Ведь я не тяжёлый. Пусть потаскают. Им же самим в радость. Но не про них речь. Я счастлив тебя видеть. Серьезно. Не знал куда ты пропала, но чувствовал, что вернёшься. Вот и дождался.