Пустыня (СИ)

От Спорткомитета до редакции — километра два с половиной. Вчера очередной циклон вывалил на город кучу снега, и сейчас его, снег, а не циклон, убирали. Хитрая машина загребала его механическими лапами и транспортером сбрасывала в кузов самосвала. Наглядный эффект — сразу виден и результат, и польза для окружающих. А у меня — в чём польза шахматной игры для окружающих? Чувство гордости, что наш советский гроссмейстер побеждает несоветских? Да. А более ощутимое? Я налоги заплачу, долларами. Пополню государственную казну. А если их, доллары, передадут американской коммунистической партии на издание газеты «The Daily World» — то, значит, так и нужно. В школе-то мы читали «The Moscow News», выписывали, но многие — и я тоже — время от времени покупали «настоящие» зарубежные газеты. Их продавали в обыкновенном газетном киоске у городского телеграфа: «The Daily World», «Morning Star» и «Canadian Tribune». Собственно, и сейчас продают, и я по-прежнему их покупаю. Иногда. Новости-то я больше по радио слушаю, «BBC», «VoA» «DW», но там мало о жизни трудящихся, по радио-то. А в газетах — есть. Ну, и, конечно, «Volksstimme», газета наших австрийских друзей. Я в ней шахматный уголок веду, два раза в месяц. Разбор партий, задачи, этюды, репортажи с турниров. Да, бесплатно. Ради взаимопонимания трудящихся всех стран.

Хм… А что, если через «Volksstimme» прорекламировать наш «Поиск»? Не думаю, что многие в Австрии знают русский язык, в отличие от демократических немцев, социалистических чехословаков и народных поляков, но всё же, всё же!

В раздумьях о значении советской фантастики для формирования правильного мировоззрения у молодежи капиталистических стран, я и дошёл до «Дома Шкляревского». Поднялся в редакцию. Уже вечерело, желтые лампочки навевали почти домашний уют, я сел на диван, и Ольга тут же озадачила толстой рукописью.

— Вот, прислали… — но сказала так, будто прислали нечто странное и даже подозрительное.

— Что прислали?

— Видишь? Романище! — она вручила рукопись мне. Не рукопись, конечно, машинопись. Пятьсот страниц на глазок. Около двадцати листов. Но в редакции всё — рукопись. «Не рецензируется и не возвращается». На самом деле, конечно, возвращается.

— А кто прислал-то?

— Казанцев. Александр Петрович Казанцев.

— О!

Казанцева я знал. Не лично, нет, но в детстве зачитывался его книгами. Их у меня было две: «Гости из Космоса» и «Пылающий Остров».

— Тебе нравится? — спросила Ольга с недоумением.

— Конечно! Он же классик нашей фантастики. Мэтр.

— Ну, может быть. Но язык — будто телега по брусчатке едет.

— Для пятиклассников он прост и понятен. И даже для третьеклассников. Шире круг, девочки, шире круг.

— Но в Москве о нём отзываются… не очень.

— Эти московские интриги… что нам до них? Ты прочитала?

— Тебе оставила. Она только сегодня пришла, рукопись.

Я полистал. Чувствуется, её уже посылали. В три… нет, в четыре места. Первый, заглавный лист, на котором обычно ставят служебные пометки, автор отпечатал наново, но по самому тексту карандаши оставили отметины. Карандаши простые, но разной твёрдости. Я, как внук художника и сам рисовальщик, это вижу.

На первой странице был указан адрес и телефон автора.

Я пододвинул аппарат к себе и заказал срочный разговор с Москвой.

Девочки смотрели на меня внимательно и с легким недоумением: эк разобрало-то!

Да, разобрало.

Я успел прочитать пять страниц, как межгород связал меня с Казанцевым.

— Александр Петрович?

— Да, это я, — голос стариковский, но бодрый.

— С вами говорит Первый Читатель журнала «Поиск», редактор-консультант Чижик.

— Михаил Чижик?

— Да, Михаил.

— Тот самый Михаил?

— Тот самый.

— И что вы хотите мне сказать, Михаил Чижик? — очевидно, волнуется. Очень волнуется.

— Только то, что рукопись вашего романа мы получили сегодня, и я приступил к чтению. Как только прочитаю, отвечу по существу. А сейчас просто хочу поблагодарить за то, что обратились в наш журнал.

Мы обменялись парой церемонных фраз, на чем разговор и завершился.

— Ну, Чижик, признавайся, в чём подвох? — спросила Лиса.

— Никакого подвоха. Во-первых, Александр Петрович — живой классик, и у него много поклонников. Фильм «Планета Бурь» смотрели?

«Планета Бурь»

А книга ещё лучше. Во-вторых, ему в этом году исполняется семьдесят лет, и это нужно обязательно отметить. Человек он заслуженный, инженер, изобретатель, воевал с фашистами. В-третьих, насколько я могу судить по началу романа, пишет он вполне добротно. Главное, понятно. Вот тут — наши, а там — не наши. Ну, и в четвертых…

— Давай, не тяни!