Пустыня смерти

Он даже не понял, что я вмешалась. Что это просто была «наложница». Я выдала себя, когда заступила двум братьям дорогу в виде Танцующей. Император ещё не понял мою точную суть, но уже определил главное, что я буду всегда на стороне мальчишки.

— Очень жаль, — вздохнул Сантр, прочитав ответ по моему лицу. — Такая девушка… такая красавица… Ты должна была стать украшением совсем другого дворца!

— Под этими хрустальными куполами тяжело дышать, там слишком много людей.

— Мы можем всех их убить, — предложил мужчина, разведя радостно руками. — И будем только мы! Император. Мы — его верные псы и ты. Драгоценный камень в оправе хрусталя. Самое главное сокровище города Тысячи сердец.

— Вынуждена отказаться. Я принесла клятву на мече.

— Слишком хороша, — Сантр поморщился.

Я улыбнулась, развела руками, позволила шелкам стечь по моей коже ярким потоком, изогнулась, позволяя драгоценным бусинам из разорванного ожерелья последовать следом. По нежной коже. Янтарные волосы были убраны в сетку, чтобы не мешались, но выбившиеся из-за долгой дороги пряди скользили по нежной шее и ключицам, щекотали, сползая к зоне декольте.

Мужчина выдохнул и тут же схватился за горло. Пока я отвлекала его внимание ситуация успела немного измениться. Шаман встал рядом со мной, растирая между ладоней корешки. Душистый порошок не давал Сантру дышать.

— Отходим, — приказал мне Чиганари-до вполголоса. — Это ненадолго его задержит.

— Он нас нагонит.

— Безусловно, — согласился мужчина, накидывая на голову капюшон. — Но это случится там, где мы примем бой в лучших условиях. А сейчас сюда стремятся змеи, поверьте, милочка… ваши чарующие движения не позволят вам задержать змей.

Первое, что пришло мне в голову, что шаман сошёл с ума. На месте. Второе — что он просто прикрывает меня перед Сантром. А потом я осознала, что он меня не видит! Не распознал во мне змеиного проводника, говорящую со змеями, Танцующую, наконец! Он видел во мне обычного человека, простую наложницу.

И ответственен за это был амулет власти…

Осколок какой-то магии, знаний, давно утерянных на Аррахате.

— Я тебя найду, — пообещал Сантр, глядя на меня с ненавистью. Зыбучие пески, по приказу шамана расстелившиеся у него под ногами, затягивали убийцу всё ниже и ниже. Сам шаман уже шёл спокойно прочь, на верх гребня, туда, где его Тачи висла на шее Али, плача и смеясь одновременно.

Наклонив голову, я согласилась:

— Да. Только право первого удара ты уже потерял. Так что не обессудь. Рядом с Али я вас не оставлю. И в следующий раз уже я атакую первой.

— Буду ждать, деточка. Буду тебя ждать.

Независимо передёрнув плечами, я подхватила шелка и двинулась наверх, прикидывая, как придётся ехать теперь…

А поднявшись, застала дивную картину того, как шаман, ни в чём не разобравшись, с ходу атаковал моего Рамира!

Да издеваются они все надо мной что ли?!

Метнувшись, я остановилась на пути атаки, сжимая кулаки. Мечи злобно вибрировали, готовясь прийти на помощь, но пока ещё оставались в своих ножнах.

— Ты, — шаман вздохнул, покачал головой и посмотрел на Али. — Ребёнок, убери свою наложницу с моего пути. Такая призрачная погань не должна находиться рядом. Это открывает путь…

Мужчина не договорил.

Моё терпение, и без того не безграничное, лопнуло окончательно. И мой меч замер в воздухе рядом с горлом шамана.

— Это «погань» — мой напарник, шаман. И если не хочешь, чтобы я отрезала тебе язык или сразу перерезала горло, придержи своё «ценное мнение» при себе.

— Али? — удивился шаман.

Мальчишка взглянул на меня, на Рамира, снова на шамана и… сделал выбор.

— Это мой друг, Чиганари-до. Не надо его трогать.

— Что-то ты расслабился, Али. Забыл всё, чему я тебя учил. Не доверять разным…

Шаман вздохнул, а я рассматривала его.

Какой же высокий! Выше меня на полторы-две головы. По виду годин сорок, а на деле мог разменять уже под сто. В его плащ можно было меня завернуть три раза, ещё и место бы осталось. Впервые вижу такую мощь в исполнении шамана. И волосы эти — ритуальная причёска вроде бы, мелкие косички, сплетённые, переплетённые, а насколько ему не идёт! Просто ужас.

Загорелый, ещё немного — и до черноты. Разве городские могут загореть? Но при этом он определённо не представитель песчаного народа. В его коже нет ни следа алого цвета. И глаза… разрез городской, глаза большие. Нос прямой. Подбородок квадратный, тяжёлый.

Девочка на него была совсем не похожа. Хрупкая, тоненькая, тронь — сломается. Волосы шамана были коричневые, с едва уловимыми, совершенно седыми прядями. И глаза — белые, с ощущением практически слепоты. А она сероглазая, и волосы — каштановая волна по плечам, и кожа тонкая. Больше напоминает аристократов. Как сам Али, сейчас покровительственно обнимающий её за плечи, пока Ен стоял немного в стороне, настороженно глядя на шамана.

Ему этот человек не нравился.

Он был слишком… Определённо Али недостатков своего шамана не видел, а вот мы трое, да свежим взглядом…

Что ж, буду надеяться, что этот человек не предатель. Я не хочу причинять боль Али, убивая его.

— Что ж. Представь мне остальных, — приказал шаман.