Пустыня смерти

— К сожалению, вы не мексиканский офицер, сеньор Уэллейс, — продолжал Салазар. — Вы не являетесь тем человеком, который будет судить меня. Я потерял большинство своих людей и многих пленников. Вот это мне генералы и поставят в вину, когда я приведу вас в Эль-Пасо. «Где же остальные?» — спросят они.

— Капитан, могу дать один совет, — предложил Длинноногий. — Давайте сначала доберемся до Эль-Пасо, а тогда станете волноваться насчет генералов.

Салазар улыбнулся и произнес:

— Подошло время выступать в поход.

4

Ближе к полудню того же дня, когда растянувшаяся почти на две мили колонна усталых людей с трудом пробиралась к югу, они наткнулись на трех коров, павших от голода и лежащих на расстоянии мили друг от друга. Трупы окоченели от ночного мороза. На тушах уже сидели ястребы-канюки, но, видимо, сели они совсем недавно. Хотя коровы были, что называется, кожа да кости, измотавшимся и голодным людям они показались ниспосланными свыше. Отставшие от колонны сразу же подтянулись, и все с остервенением накинулись с ножами на туши, стараясь соскоблить хоть немного мяса с холодных костей.

Капитан Салазар с немалыми трудностями восстановил порядок. Ему пришлось дважды выстрелить из пистолета, чтобы отогнать голодающих людей от туш. Когда разжигали костер, чтобы жарить кости с жалкими остатками мяса на них, Длинноногий заметил несколько летящих с юга птиц.

— Похоже, утки летят, — предположил он. — Где утки, там должна быть и вода. А если так, то у нас будет великолепный суп.

— У нас будет, по крайней мере, суп из говяжьих костей, — заметил Гас.

Вместе с Длинноногим он отправился в южном направлении и действительно — вскоре нашли пересохший ручеек, в русле которого кое-где остались лужицы с водой.

Отряд остановился на бивак на два дня, пока не сварили в котле все пригодные коровьи кости. Затем большие кости раскололи, чтобы извлечь костный мозг. Все были рады пище и отдыху. Два дня и две ночи вокруг лагерной стоянки крутились птицы, лишенные возможности полакомиться коровьими тушами. Днем вокруг лагеря бегали койоты и волки. Двое — койот и волк — осмелились подойти поближе. Длинноногий подстрелил обоих — получилась мясная добавка к бульону.

— Не знаю, стоит ли есть волчатину, — засомневался Гас. — Волк, он ведь жрет что попало. У него, может, отрава какая в животе, кто его знает.

— Ну и не ешь, если опасаешься, — отрезал Длинноногий, — нам больше достанется.

Калл ел суп из койота и волка безропотно. После отдыха состояние его больных ног, хотя они и не зажили окончательно, заметно улучшилось. Около русла ручейка торчало несколько засохших деревьев. Матильда срубила прочный разветвленный сук и смастерила из него некое подобие костыля для Калла. Она понимала, как ему не нравилось, что его поддерживают она и Гас. Калл вынужден был принимать их помощь, потому что иначе ею ждала смерть, но принимал ее, стиснув зубы. По его глазам было заметно, что гордость его уязвлена.

— Спасибо тебе, — сухо поблагодарил он, когда она преподнесла ему самодельный костыль. Но в глазах его читалась благодарность.

Гас заметил, как обрадовалась Матти, несмотря на сухость Калла, и в душе его возникла ревность. Сам он общался с ней охотно и по-дружески и ухаживал в той мере, в какой она допускала, и все же после смерти Чадраша она стала относиться к нему исключительно как друг, и не более того. Такое отношение раздражало его довольно сильно, он даже не стерпел и пожаловался Длинноногому. Калл и Матильда в этот момент сидели рядом и ели суп. Оба они не сказали ни слова, продолжая есть как ни в чем не бывало суп из волчатины из одной миски, которую подал мексиканский солдат-мальчишка.

— Почему она проводит все время с Каллом? — пожаловался Гас Длинноногому. — Калл к женщинам равнодушен. Редко когда я засекал его со шлюхами.

Длинноногий с минутку внимательно глядел на странную пару — крупную женщину и невысокого молодого человека.

— У Матти взыграло материнское чувство, — решил он. — Корова — и та в большинстве своем подпустит к себе чужого теленка, если тому нужна кормилица, и он подойдет к ней.

— Так мне как раз и нужна такая кормилица, — выпалил Гас. Теперь, когда у него в животе после супа урчало не так громко, в нем опять воспылала ревность. — Я ведь такой же телок, как и он, — мы с ним одного возраста.

— Так-то оно так, но ты ведь можешь ходить без особых усилий, а Вудроу не способен, — объяснил ему Длинноногий.

— Но пусть она хоть немного посидит со мной, а не все время с этим дурнем, — возмутился Гас. — Он даже словечком с ней не перекинется, а я могу болтать без остановки хоть весь день.

— Может, он и ответит, если она заговорит первая, — предположил Длинноногий.

Верзила Билл Колеман, растянувшись на земле и положив голову на руку, прислушивался к их разговору.

— Чего ты там ворчишь, Гасси? — спросил он. — Она и со мной тоже не сидит, но ты же не слышал от меня жалоб.

— Да заткнись, ты, Билл, что ты знаешь про женщин? — закинул пробный шар Гас.