Пустынная песня (ЛП)

— Уже совсем скоро, — прошептала Седони, и я сама почувствовала, что меня удерживает что-то тягучее, как резинка.

— Ты должна разорвать эту связь, — настойчиво сказала Седони, сжимая мою руку.

Я почувствовала, что связь натянулась сильнее.

— Теперь мы должны расстаться, — сказала Седони, зажигая световой шар. Затем отпустила мою руку и осталась позади. — Я останусь здесь и буду ждать тебя. Помни, что ты должна вернуться. Не забудь!

Я пробормотала «хорошо», затем прошептала имя Адама и снова ощутила, как меня тянет что-то наверх. Однако теперь связь, которая удерживала меня, болела, как растянутое сухожилие. Я сосредоточилась на увеличившимся покалывании в животе и на том, чтобы продолжить скольжение вниз. Мысль о том, что я скоро снова смогу быть рядом с Адамом была сильной и влекла меня дальше.

Внезапно что-то болезненно разорвалось. Я вскрикнула, и меня отбросило вниз.

На какой-то миг меня напугала мысль о том, что это случилось. Я отделила душу от тела и была на пути в царство мертвых. Вокруг меня царила кромешная тьма, и я с ужасом осознала, какая вокруг тишина и как я одинока.

Я снова огляделась, но свет, который зажгла Седони, больше не было видно.

Меня сразу же охватила паника. Я парила посреди непроницаемой тьмы и не могла ориентироваться в пространстве.

— Адам, — прошептала я и снова почувствовала влекущее теплое покалывание.

Оно притягивало и указывало путь.

Можно было легко забыть о том, что ты когда-либо существовал. Я ничего не видела и не слышала, не знала, сколько прошло времени и продолжала ли я двигаться или остановилась.

Я углубилась в воспоминания об Адаме, нашем детстве и счастливом времени, которое мы вместе проводили в дубраве, поддержке, которую он мне оказывал, о том, как сильно я в него влюбилась, хотя бабушка стерла все мои воспоминания о нем.

В памяти всплыли множество прекрасных и счастливых часов, которые мы провели на Килеандросе. Я вспомнила все до мельчайших подробностей.

Я понятия не имела, как долго уже размышляю и парю, но внезапно увидела под собой маленький, теплый огонёк.

Только сейчас, когда я снова могла ориентироваться в пространстве, я заметила, что все-таки довольно быстро продвигаюсь вперед, и свет становился больше.

Я снова прошептала имя Адама и почувствовала, как мне стало тепло, как по всему телу распространилось покалывание, и я начала улыбаться. Он должен быть где-то здесь. Свет был уже недалеко, и теперь я увидела, что он освещает неровную поверхность. Я спустилась ниже, сосредоточив внимание на земле. Затем я мягко приземлилась, и то, что я была здесь, казалось правильным.

— Адам? — прошептала я и подняла взгляд. Теплый свет парил над землёй, он был крошечным и теперь я увидела, что под ним кто-то стоит. Фигура показалась мне знакомой, я выпрямилась и подошла ближе.

В мягком свете я смутно различила черты лица Адама и не веря свои глазам, уставилась на него, будто всё ещё должна была убедиться в том, что это действительно произошло.

— Сельма? — вопросительный тон в голосе Адама вызвал во мне сильное волнение.

Я хотела и смеяться, и плакать одновременно, но с губ сорвался лишь слабый всхлип. Он подошел ко мне, как делал это уже множество раз и обнимая, утешил, пока я наслаждалась опьяняющим ощущением его близости.

Несмотря на то, что мы были в царстве мертвых, я внезапно почувствовала себя снова живой. Моя душа начала излечиваться, и ко мне вернулось счастье. На моих губах появилась улыбка. Я больше не была одинока, и это медленно просачивалось в мой рассудок. Все снова находилось на своих местах, все снова было правильно.

Целую вечность мы стояли прижавшись друг к другу, наслаждаясь счастьем снова быть вместе. Но через некоторое время я заметила, что что-то изменилось.

Моя физическая реакция на его прикосновения происходила только в голове, и по интенсивности была не такой, какой я её помнила.

Но в данный момент мне было все равно. Потому что я снова была с ним, и только это имело значение.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

— Не так сильно, как я тебя, — ответил он, и я услышала радостные нотки в его голосе.

— Ты знаешь, где мы? — спросила я и немного отодвинулась, чтобы изучить черты его лица в тусклом сиянии маленького огненного шара: его выдающийся подбородок, идеальную форму его полных губ и дугу, которую описывали его скулы. Он выглядел также, каким я помнила.

— Последнее, что я помню, это что меня укусил тот проклятый дракон, и что я пытался держаться, смотря тебе в глаза. В твоих глазах стояло такое отчаяние, что мне хотелось прогнать это чувство из них, — он, улыбаясь, изучал меня. — Теперь намного лучше. Я скучал по этому счастливому сиянию.

Он провел пальцем по моим губам, и я ненадолго закрыла глаза, чтобы почувствовать тусклое эхо воспоминаний, которые обычно вызывал этот жест.

— Значит, ты не знаешь, где мы сейчас находимся, — сказала я.

— Знаю, — мрачно ответил Адам. — Я совершенно точно знаю, где я. Укус дракона убил меня. Но мне интересно, что тут делаешь ты?

— Это очень долгая история, — сказала я.