Пустынная песня

— Знаю, — ответила я. — И эта мысль действительно заманчивая и утешительная. — Но я не хочу пропустить жизнь там снаружи, — я посмотрела на дверь, ведущую в Глиняный переулок под номером 13. — Брат и сестра скоро переедут в Шёнефельде, и я не могу дождаться, когда наконец с ним познакомлюсь. Я чувствую ответственность и буду за ними приглядывать. Мысль, что Бальтазар где-то там, совсем мне не нравится.

— Я знаю, — сказал Адам. — И больше не буду просить тебя прятаться со мной. Бездействие никому из нас не принесёт пользу, и, если никого не останется, кто борется с несправедливостью, тогда зло победит.

— А это бесконечная борьба, — сказала я.

— Когда ты рядом, — произнёс Адам, поворачивая меня в объятьях, так чтобы я могла посмотреть ему в глаза, — я приму любой вызов с улыбкой.

— Ты знаешь, что мы должны продолжить поиск двух оставшихся атрибутов власти. Фарс, окружающий Ладислава Энде, показал мне, насколько это важно. У нас есть список от господина Лилиенштейна, и он существенно суживает наши поиски.

— Конечно, — улыбнулся Адам. — Я буду помогать тебе всем, чем смогу. Ты же знаешь, что я в вечном долгу перед тобой.

— Причём тут долг, — быстро сказала я. — Ты бы сделал тоже самое для меня. Кроме того, я не чувствовала, что поступаю смело. Мне скорее казалось, что это единственное, что я могу сделать. Жизнь без тебя для меня просто немыслима. Без тебя было темно и холодно. Одиночество почти невыносимым. Как можно жить в темноте, когда уже увидел свет?

— Я докажу, что достоин твоей жертвы, Сельма фон Норденах, — сказал Адам, взял мою руку и нежно поцеловал.

— Хорошо, Адам Торрел, — ответила я тем же тоном. — Мы должны наконец найти и освободить девушек. Хотя поиск и сужен, но искать всё же ещё сложно.

— Мы позаботимся обо всём, — сказал Адам. — Вместе мы сильны, и эту силу никто не сможет у нас отнять, даже смерть не смогла нас разлучить, и я сохраню это знание глубоко в сердце. Я люблю тебя, Сельма, всегда и вовеки, — он обхватил моё лицо руками и нежно поцеловал.

— Всегда и вовеки, — тихо и с волнением повторила я.

Значение этих слов было совсем другим, потому что теперь я без сомнения знала, что мы предназначены друг для друга, а вечность ещё впереди.