Пустышка

— Как насчет Кэри? У тебя достаточно сил, чтобы бороться за него?

И как мне на это ответить? Сказать, что у меня достаточно сил, чтобы выбить дерьмо из каждого папарацци отсюда до Антарктиды ради него, но я слишком его люблю, чтобы быть с ним? Что лучше отпущу его, чтобы он нашел того, кто сможет дать ему нормальную жизнь?

Я люблю его достаточно, чтобы сделать все это и многое другое. Я люблю его. И думаю, что всегда любила Кэри Кинкейда. Даже когда он был Кэрриком Кинкейдом. Даже когда он был просто садовником, который стриг мой газон. Даже когда я отняла у него все без причины.

Никто не говорил, что это не извращенная любовь.

Но любовь, тем не менее. Просто такой вид. Вид, что заставляют вас сидеть в комнате для допросов в час дня, обсуждая вашу предстоящую экстрадицию с матерью.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил вам, дамы, что невежливо говорить о людях за их спиной?

Услышав глубокий, раскатистый голос позади, у меня перехватывает дыхание. Кажется, что все происходит вокруг меня, а не со мной.

— Помяни дьявола, — усмехается мама.

Кэри подходит ближе и смеется.

— Меня называли и похуже.

Я не смею поворачиваться. Сосредоточиться на дыхании и без того достаточно трудно.

— Как ты здесь оказался? — шепчу я.

— Пару друзей Уилла ему задолжали , — поясняет он, обдувая мое плечо своим дыханием. Он так близко, что я чувствую его запах. Не одеколон. Он в нем не нуждается. Он пахнет мылом и тяжелым рабочим днем.

Понятия не имею, как долго мы остаемся в таком положении — я вдыхаю его, а он дышит в мое плечо — когда мама прочищает горло.

— Ну что ж, — говорит она, вставая со стула, — думаю, что Малкольм уже заждался меня. — Она подходит и чмокает меня в щеку. — Подумай о том, что я сказала, дорогая. Я вернусь завтра утром. — Прежде чем я могу ответить, она похлопывает Кэри по плечу и подмигивает. — Рада снова тебя видеть, Кэррик. Давно не виделись.

— Да, мэм.

— Ты выглядишь немного иначе, чем в нашу последнюю встречу.

Он снова хихикает, и мой живот делает сальто.

— Совсем немного, мэм.

— Позаботься о моей девочке, — шепчет она, закрывая дверь.

Кэри обходит стол и притаскивает стул Бьянки к моему. Оседлав его так, что спинка оказывается между его ног, он складывает руки сверху и сканирует все мое тело.

— Какой интересный у тебя наряд.

Мне хочется прикрыться от его взгляда, но одновременно с этим, хочется запрыгнуть к нему на колени и расцеловать, пока его дыхание не станет таким же затрудненным, как мое. Хочу сказать ему, что люблю, а потом как следует отпинать за то, что влюбилась.

— Ты об этом старье? — спрашиваю я, зажимая ткань на плечах. — В тюремном бутике не особо широкий выбор. Оранжевый не мой любимый цвет, но я подумала, какого черта, почему бы не попробовать?

Кэри смотрит так, словно видит меня насквозь.

— Это не твои наркотики.

— Ты уверен? Я обманщица, Кэри. Пустышка, не забывай. Все это про меня. Меня, меня, меня, меня…

Не дав сказать мне еще раз «меня», Кэри наклоняет стул на передние ножки и целует меня. Его губы мягкие, но настойчивые, и вот так я оживаю. Наши танцующие языки заставляют меня забыть, где мы находимся. Кто мы такие. И почему мы.

Остановившись, чтобы отдышаться, он прижимается своим лбом к моему и перебирает пальцами мои волосы.

— Нет, ты была пустышкой. Ты изменилась. Это не спасет твою душу, Шай.

— Я не пытаюсь спасти душу, — настаиваю я, отстраняясь, чтобы создать пространство между нами. — Я спасаю жизнь Фрэнки. Они хорошие ребята, Кэри.

По-видимому, мой ответ недостаточно хорош, потому что тычет пальцем мне в лицо и орет, как разъяренный бык.

— Думаешь, я этого не знаю? Думаешь, что я не знаю, что ты жертвуешь собой ради чего-то, о чем не имеешь понятия?

Я не в настроении для игр, поэтому сужаю глаза, отмахнувшись от него.

— Что, черт возьми, это должно означать?

— Я знаю, как все произошло. Знаю, кто виноват, но почему и как — слишком сложно объяснить прямо сейчас.

Нерешительный взгляд на его лице скручивает мое сердце узлами.

— Тебе лучше начать говорить, Кэри.

— Это Тарин, — признается он, сжимая металлические перекладины стула. — Это она заперла тебя в шкафу, и я не сомневаюсь, что это она подбросила наркотики и вызвала полицию.

Гул. Шум. Помехи. Эта троица маскируют шепоток в моей голове, говорящий, какой я была глупой. Как неосознанно стала участником какой-то извращенной игры.

— Откуда ты это знаешь, Кэри?

— Детка... — умоляет он, поднимаясь на ноги и потянувшись ко мне. Однако время для ласки прошло. Пришло время для ответов.

Положив обе руки ему на плечи, я толкаю его обратно в кресло.

— Рассказывай, Кэри.

— Шайло, посмотри на меня! — Он хватает меня за запястье и прижимает к груди. — Какую бы лапшу мы не вешали друг на друга в начале, ты же знаешь, что на прошлой неделе было реальным. Все наши чувства настоящие. Ты, блять, меня знаешь, правда?

— Рассказывай! — кричу я.

Кэри опускает голову и ослабляет хватку.

— Я не могу. Еще не время.

Я отодвигаю стул и встаю.

— На этом мы закончили.