Пустышка

Автобусом, уже второй час трясясь по разбитой сельской дороге, едем в сторону родных пенатов отца. Денег и правда с гулькин хер нам выделили родители, да ещё братец, как и ожидалось, и последние копейки себе прикарманил, впрочем, именно это я и ожидал в самом начале наших приключений. Да и договорились об этом заранее ещё вчера…

Ну, а вечера вечером, и правда, ко мне в палату заявился отец, причем не один. Костик из себя настоящего детектива решил покорчить.

Ну, а папа…

— … и как же ты ничего не чувствовал? — вкрадчиво так выпытывал у меня отец, обстоятельства дневного происшествия.

И ведь в разговоре всё перескакивал с темы на тему. Профессионально работал. Запутал бы меня точно, если бы не мой внутренний помощник.

А я легко врал о том, как меня потащили на эти обследования и как не удосужились проверить качество контакта электродов оборудования с моими ладонями. Да и по-большому счёту эти расспросы — это личная инициатива отца. Он чисто перестраховывался, к тому же ведь никто так уж сильно и не пострадал, вследствие этого неприятного инцидента. Подумаешь, появился в итоге в империи большой, маленький мальчик Мишутка, вместо уважаемого заведующего отделением, мага-врача Михаил Михалыча. Ко мне-то какие вопросы? Я и сам жертва врачебного произвола…

Но эту тему в полной мере не дали развить, ведь у меня мама тут работает. Профессиональная солидарность.

Ну, и Костя пытался свои вопросики вставлять, но больше всё же слушал, как меня папа пытал своими расспросами. К счастью, долго это не продолжилось. По подсказке Искина, я сказал отцу, что голова кружится и в сон клонит. Озаботившись моим состоянием здоровья допрос с пристрастием отец прекратил.

Но перед убытием эта милая парочка, в составе настоящего и будущего ментов-копов, уже о прозе жизни говорили…

— … сто рублей вам выделили, на всё лето. — жёстким голосом говорит, как рубит, словно отдавая приказы отец, совсем как боевой военачальник. — Десятка автобус добраться до деда… на поесть ещё пять рублей. А дальше уже сами. Где приложить свои руки и активность, там есть. Захотите, заработаете. А так… голодными из вас, баба Люда, уж точно никого не оставит. Так что три месяца я о вас двоих ничего слышать не хочу. Ты… — кивок в мою сторону со стороны отца — отдыхаешь. Для этого деньги детям почти не нужны, по определению. Со своими хотелками детскими сам разбираешься. Пора уже взрослеть.

Тут уже я вскидываюсь…

— Так мне отдайте пятьдесят рублей из этой сотни. — кричу я раненой белугой — Он же зажилит их, и я вообще ничего из них не получу.

Тычу пальцем в брата. В старшего, сильного, большого брата, который-то и раньше меня не очень любил…, а теперь…

— Ну, почему же… — многообещающий взгляд со стороны Кости — очень даже получишь, например, в лоб. Чего отца перебиваешь? Взрослым себя слишком почувствовал?

На что папа только улыбается…

— Ты ещё не умеешь деньгами распоряжаться. — говорит он мне — А с Константином…, мы его поведение без лишних ушей обсудим, по дороге домой. — очередной многообещающий взгляд кидает отец, но уже не на меня, а на Костяна, от чего тот ёжится… — А с тобой… ты тут до утра полежишь, а утром Константин за тобой заедет. Вещи девчонки тебе соберут с мамой во главе. Домой утром не заезжаете, а сразу на автовокзал.

И видя, что я уже собираюсь возмутиться, добавил, чуть повысив голос.

— Не обсуждается. Ты вечно в какие-то передряги в последнее время попадаешь. Вот брат за тобой и присмотрит, да и дедушка без пригляда не оставит. Я ему уже отзвонился. Ну, а ты… — уже переводит в свой взгляд отец на Костю — головой за него отвечаешь. Быбы, бабами…, но, если с ним, что случится… — и очередной кивок в мою сторону… — сам, знаешь, нашу маму. Мало тебе не покажется.

Я вижу только затравленный взгляд брата.

Это, да!!! Мама бывает у нас уж больно крута, и отхватить от неё бывает, ну, очень просто. Особенно старшие и девчонки об этом хорошо знают. Костя, ещё так сяк, бывало, попадал под раздачу, под горячую руку любимой мамули, а вот меня и папу почему-то мама никогда не наказывала. Во всяком случае прилюдно папа с ней никогда не ругался.

А я…

Вздыхаю…

Такое ощущение, что в семье меня тоже боятся, почти как маму. Старшаки, конечно, тумаки иногда отвешивали, если родители и девчонки не видят. Знают, что никогда я жаловаться на них не пойду. Но это тёрки, между нами, а с Константином, вообще, до этого у нас проблем, в наших взаимоотношениях, почти никогда не было. В школе, наоборот, он всегда за меня заступался, пока в ней мы вместе учились. Он в выпускном, а я в начальных классах. Эх…, прекрасное времечко было!!!

А остальные меня… — вздыхаю…, просто избегают. Моего общества избегают словно им, включая и маму, некомфортно со мной в одной комнате и, вообще, в обществе быть.

Да и в школе…