Пустышка (ЛП)

— Черт, Шайло! Сколько ты уже выпила? Мы вообще-то здесь, ради всего святого. — Даже с гримасой Киркланд Мейнард все еще похожа на Джессику Рэббит. Половина мужчин в клубе, вероятно, подрачивают на ее обложки из-за одних только сисек.

— Еще не достаточно. — Осушив стакан, я ударяю им по столу и подношу руку к лицу. — Я трезвая как священник. — Ожидаю увидеть устойчивую ладонь, но вместо этого обнаруживаю, что тычу двумя пальцами в накладные ресницы Лены.

— Твою мать! — Шлепнув меня по руке, Лена моргает смещенными пушистыми комками, пока те не укладываются на место. — Тебя сейчас выкинут отсюда!

Я не могу удержаться от смеха. Ха, выкинут! Со мной такого не происходит. Мне льстят, потакают и целуют зад. Такие как я ни в чем не нуждаются. Если наша отдыхающая стервозная личность проявит хоть малейшее недовольство, то не менее дюжины людей стекутся вокруг, умоляя о снисхождении, либо выполняя каждую прихоть. Наша жизнь вращается вокруг избытка. Нам завидуют сверстники, ненавидят женщины, жаждут мужчины и чертовски много платят.

Мы модели, а внешность — это все.

Мы — элита. Те немногие, кто достиг всемирной известности своей красотой и глубоким чувством собственного достоинства.

И никаких сожалений.

Во всяком случае, в основном никаких.

Нельзя выжить в этом бизнесе, живя с раскаянием. В этом случае тебя заживо сожрут и выплюнут. Выше подбородок, смотри вперед и дерзай с чистой совестью! Вот уже семь лет я живу по этому правилу, что принесло мне международную известность, о которой я и не мечтала. Мое лицо украшало модные журналы от Нью-Йорка до Милана. В моей постели побывали самые выдающиеся актеры и потрясающие рок-звезды. Подписчиков в моем Instagram и Twitter больше, чем у президента Соединенных Штатов, и, вероятно, в два раза больше ненавистников.

Посмотрите внимательно. Разве похоже, что меня это волнует?

Блять, нет.

Пусть говорят всё, что хотят. Нельзя сказать, что ты чего-то добился, если тебя никто не ненавидит. А такие люди окружали меня всю жизнь. Даже в старшей школе девчонки ненавидели меня. Не из-за моих поступков, а просто уже тогда я не задумывалась над тем, кем была.

Сукой.

Реальность реальна. Некоторые рождаются, чтобы руководить, а другие рождаются, чтобы следовать. Управляй поездом или жди свой автобус.

Бип-бип, ублюдки, я за рулем!

Я понимаю, что наркотики начинают свое действие из-за моего желание танцевать под музыку, которая несколько мгновений назад меня раздражала. К сожалению, клуб потерял свою привлекательность — я готова двинуться дальше.

Валяйте! Судите меня! Назовите меня наркоманкой!

Мое увлечение «пудрой для носа» началось еще в старшей школе. Слишком занятая пожиранием таблеток для похудения и избеганием эмоциональных привязанностей, я не искала незатейливую «дурь» до выпускного класса. Говорите, что хотите, но жизнь может быть полным дерьмом, но всего после одной дозы вы мгновенно чувствуете оптимизм в своем жалком существовании.

Это мощная дрянь.

— С этим местом покончено. Сваливаем. — Я встаю, не переживая о том, последует ли кто-нибудь за мной. Почему? Потому что знаю, что за мной пойдут. Я веду, остальные — следуют. Тем не менее, отойдя на два шага от стола, я понимаю, что не весело мне одной.

Лена облизывает губы, когда официант приносит еще один коктейль.

— Вы идите. Думаю, я останусь и позволю Жозе еще немного меня попоить.

— Его зовут Хавьер, мисс Делакруз.

— Это действительно важно? — Она делает глоток и подмигивает.

Мне хочется разозлиться, но я не могу удержаться от смеха. У Хавьера, или как там его зовут, нет шансов. Лена — богиня с длинными черными волосами и безупречной бронзовой кожей, побывавшая на бесчисленных обложках журналов. Если бы она не была одной из моих лучших подруг, я бы, наверное, пустила бы про нее омерзительный слушок. Но Лену невозможно ненавидеть. Хоть она и одна из самых настоящих сучек в округе, я ей нравлюсь. Что бы сосчитать количество женщин, которым было бы не насрать жива я или сдохла, мне понадобятся всего два пальца.

И рядом с ними я стою.

Привыкшая к политике доступной киски Лены, я пытаюсь поднять Киркланд, но чувствую сопротивление. Споткнувшись на ровном месте, драматично вздыхаю.

— Ну давай. Мой кайф скоро пройдет, Кирк.

— Ты уверена, что с тобой все будет хорошо? — Губы Киркланд сжимаются, когда она смотрит на налитые кровью глаза Лены.

Лена отмахивается от нее взмахом кисти.

— Куколка, я справлялась с членами задолго до того, как вы две выучили алфавит. А теперь идите в свою песочницу. Эта территория моя. Чмок-чмок, сладенькие.

— Позвони нам, когда вернешься домой, — выпаливает Киркланд, когда я тащу ее вниз по лестнице.

Просто, чтобы последнее слово осталось за мной, я кричу у выхода из VIP-зоны, окруженного охраной по обеим сторонам:

— Не забудь потом приложить лед к своей вагине! У тебя завтра съемка в купальнике и ты вряд ли захочешь светить мясными бортами, шлюшка.