Путь

— Ладно, пусть так, — легкомысленно согласилась она. — Так вот, я выбрала для курсовой работы зрительную систему, раз уж я её неплохо знаю благодаря твоим рассказам, кстати. И вот, представь себе, курсач нужно либо вручную писать, прямо ручкой на бумаге, либо сдать устный экзамен — на выбор. Вот я и хотела бы, чтобы ты меня подготовил к экзамену, раз уж ты эту тему знаешь назубок. Так что скажешь, сможешь помочь? Подожди, пока не отвечай, я в туалет сбегаю, замучилась прям, — произнесла она, поднялась и тут же скрылась за поворотом. Доктор только глазами захлопал, глядя ей вслед.

Алиса ждала помощи от самого беспомощного человека в полисе. Алекс пытался переварить сей оксюморон и поражался то ли её бесконечной глупости, то ли невероятной самоуверенности. Он пытался как-то логически объяснить поведение Алисы, но ничего не приходило на ум. Вдрызг разругаться с человеком, который тебя любит, бросить его, испортить ему одежду, тут же обручиться с другим и после всего этого набраться наглости, чтобы просить о помощи?! Происходящее никак не укладывалось у него в голове.

«Может быть, у неё поехала крыша?», — искал он логичное объяснение поведению Алисы. Пытаясь собрать мысли в кучу, Док протянул руку к одной из бутылок с минеральной водой и только тут заметил остатки еды на дне почти пустых огромных блюд, стоявших на столе: в одном в рассоле плавали несколько маринованных грибов с луком, а во втором лежали две смятых ягоды клубники. «Клубника с маринованными грибами?», — подумал он, — «нет, у неё точно мозги набекрень, „снега“, что ли, пережрала?», — закусил он губу.

Пока он размышлял, Алиса вернулась назад с брезгливым выражением лица.

— Рыбой жареной воняет — не могу просто, будто не элитный ресторан, а забегаловка какая-то, — пожаловалась она. Доктор принюхался, но ничего не почувствовал.

— Ещё цистит, собака такая, замучил. Вроде таблетки пью, а всё равно не помогает, — Алиса зачем-то посвятила его в свои интимные тайны. — Так что ты скажешь, дружочек? — Тут же перескочила она. — Сможешь помочь больной девушке?

— Но чем помочь-то, я не до конца?…

— Как чем? — перебила она. — Объясни мне так, чтобы я всё поняла и сдала устный экзамен, ты же умеешь. А то, как подумаю, что придётся всё вручную писать, так с ума начинаю сходить.

— Но ведь… — растерялся он. — Прямо сейчас, что ли?

— Конечно! У меня в сумочке бумага с ручкой есть, я запишу основные тезисы, чтобы не забыть, — потянулась она за сумкой.

«Это бред какой-то, абсурд и ахинея», — подумал Алекс, даже не зная, что ответить. Во-первых, он впервые встречал человека, настолько лишенного чувства эмпатии. Во-вторых, заказное им кофе так и не принесли. В третьих, в целом, это был полный трындец. «Что у неё вообще в башке творится?», — недоумённо промолчал он.

— Так что, сможешь? — снова спросила Алиса, вооружившись ручкой и подавив зевок.

— Так я же вроде рассказывал тебе раньше, — неуверенно начал он.

— Да я уже половину забыла, — она махнула рукой, беззаботно рассмеялась и скушала клубничку.

Магистру ничего не оставалось, как глубоко вздохнуть и ещё раз объяснить прописные истины.

*

— Ну, давай начнём сначала, — магистр потёр левый висок, стараясь логически выстроить беседу, и, наконец, ухватился за начало. — Посмотри прямо перед собой и зафиксируй взгляд. Итак, сейчас ты видишь примерно на шестьдесят градусов вверх, на семьдесят пять вниз, налево и направо почти на девяносто, но лучше — прямо перед собой. А почему так? Потому что в центре сетчатки находится так называемое жёлтое пятно, то есть область максимальной остроты зрения. Несмотря на то, что эта зона очень маленькая, но обработкой полученной из неё информации занимается примерно половина нейронов первичной зрительной коры, находящейся в затылочной доле. То есть, чтоб ты понимала, больше ста миллионов нервных клеток обрабатывают около одного процента нашего зрительного поля.

Часть нейронов зрительной коры реагируют на движение вверх, другие — только на движение вниз, а иные — лишь справа налево, некоторые отвечают за распознавание только горизонтальных линий, какие-то — за вертикальные или диагональные, и так далее. Причём на движущиеся предметы мы реагируем легче и быстрее, чем на неподвижные.

А дальше — по иерархии. Нейроны объединяются в микроколонки, которые входят в состав макроколонок, отвечающих за распознавание, к примеру, всех видов наклонов, от нуля до ста восьмидесяти градусов. А макроколонки, в свою очередь, объединяются в гиперколонки, которые различают более сложные вещи: направление движения предмета, контуры, цвета и многое другое. То есть в своём поле зрения она видит всё, как будто микроскопический глаз. Рядом с ней, ряд в ряд, располагаются тысячи таких колонок. Это и позволяет нам получать изображение в таком высоком разрешении и понимать, что объект смещается. Причём в затылочной доле у нас работает не один зрительный слой, а тридцать, каждый из которых обладает своей специализацией.