Путь

— Вы сейчас только что сказали о миндалевидном теле и зеркальных нейронах — отделах головного мозга. Всё, что мы чувствуем, происходит благодаря их активности. Как простейшие эмоции, такие, как страх или ярость, так и более сложные — социальные: ревность, например, или гордыня. Эмоции испытывает мозг, кроме этого, он вбрасывает в кровь определённый состав гормонов и медиаторов, чтобы мы это ощущение почувствовали всем существом. Вот это совместное состояние мозга и тела мы и описываем каким-либо словом, например, любовь. Есть более сложные эмоции, например, эмоция детской радости при виде зимней горки, с которой можно скатиться.

— Погодите, дружочек, что вы такое говорите? — она вновь его перебила. — Все знают, что душа находится в районе сердца! Ведь говорится же — «почувствуй сердцем», например. Вы хотите сказать, что сердце не чувствует?

— Алиса, сердце — это мышца. Просто учащённый сердечный ритм и частое дыхание — та самая реакция на гормоны и медиаторы, о которых я только что говорил. Заметьте, что и сердце, и лёгкие находятся в середине грудной клетки. Именно поэтому, ощущая последствия, а не причины, мы принимаем ложное решение, что душа и эмоции располагаются где-то в районе сердца. Чувства испытывает мозг, а тело или иные органы — надпочечники, например, или гипофиз — на это реагируют, выбрасывая в кровь гормональный коктейль. Сердце — лишь моторчик, который двигает кровь по нашему телу — оно не может чувствовать.

— Постойте, Шурик! — Алиса явно растерялась. — А как же интуиция? Говорят же — «как сердце чувствовало»?

— Принцип тот же. Я думаю, хоть могу и ошибаться, что за интуицию отвечает старый, рептильный мозг и части эмоциональной лимбической системы, так сказать середина нашего мозга. Вообще, многие вещи, которым придаётся мистический характер, в итоге оказываются работой нейронов. Например, люди, побывавшие в коме или пережившие клиническую смерть, говорят о том, что чувствовали, как поднимаются вверх, видели своё тело сверху…

— Подождите, я об этом знаю, знаю, — оживилась Алиса. — Они рассказывали, что могли летать по операционной, видели себя сверху. Это-то как объяснить? Только с помощью души!

— Алиса, вы не дослушали, — нетерпеливо постучал он пальцем по столу. — То, о чём говорят эти люди, лишь иллюзия. Ведь реальность каждого из нас, — Александр поднял руки перед собой ладонями вверх, — это только то, что рисует мозг. Я ведь на лекции успел об этом сказать, вроде бы, или нет? Ну, так слушайте тогда. То, что мы видим, создаётся из мельчайших деталей, на которые глаз разбивает абсолютно всё, что видит. Дальше информация раскладывается, будто по каталогам: горизонтальные линии обрабатываются одними нейронами, вертикальные — другими, наклонные — третьими. Цвета определяются отдельно, движение тоже. Всем этим занимается наружное коленчатое тело, которое находится, условно говоря, на пути между глазами и зрительной корой.

И уже в коре эти фрагменты, скажем так, распределяются по слоям, а потом сливаются во всё более сложные объекты. Причём, на каждом последующем этапе реальность усложняется, потому что сначала подключаются шаблонные вещи — тень, перспектива, цвет, текстура, а в высших отделах даже прогнозирование направления движения. Подумайте, какой анализ нужно провести за мизерную долю секунды, чтобы отбить удар кулаком, летящий в лицо на огромной скорости?

Александр поднял палец перед собой и повысил голос:

— Но это не всё! Алиса, вы представьте себе, всё то, что мы видим — это волны от миллиарда миллиардов вибрирующих атомов в нашем поле зрения. Наша сетчатка регистрирует длину волны, происходит преобразование Фурье, и сигнал уходит наверх по сети прямо в мозг. По дороге он обрабатывается памятью и эмоциями, а затем интерпретируется. По сути, зрительная часть мозга работает с объектами, динамически складывающимися из того, что мы видим, и что мы об этом помним. Эмоции, как мы знаем, маркируют памятные события, позволяя им легче вспоминаться.

Алиса потёрла лоб, с трудом понимая, что Саша говорит, а он тем временем продолжал:

— Структуры слоями накладываются друг на друга по иерархии, то есть мозг создаёт сложную картинку из простых объектов. Вернее — две. Одна отвечает на вопрос «что?» и формирует объекты в поле нашего зрения, складывает их, как пазл, условно говоря. Вторая отвечает на вопрос «где?» и создаёт пространственную динамичную картинку — пазлы становятся трёхмерными, а изображение в них живым, двигающимся. Потом картинки «что?» и «где?» тоже, в свою очередь, сливаются, и это окончательное изображение получает конечную рациональную оценку. Или эмоциональную — если мы перевозбуждены, например.

Доктор сделал непонятный жест.