Путь

— А ты что ещё за хрен с горы? — вдруг выпалил тот, что стоял ближе. Судя по голосу, это был Витя Комар. — Ты откуда нарисовался такой нарядный, а, фраер?

— Это мой друг, дядь Вить, — сходу вступилась за него Алиса. — Он доктор. Нейролог. Приехал папу посмотреть, — сразу нашлась она.

— Здравствуйте, я Александр Церебраун. Я действительно доктор. Простите, я не хотел вас подслушивать. Просто вы так быстро начали диалог, что мне было неловко вмешиваться…

— А подслушивать ловко? — перебил Комар, подойдя поближе, и ткнув указательным пальцем и мизинцем в грудь.

— Простите. Я не думал даже слушать ваш разговор, просто…

— Да нихера не просто, малый, — вытащил Комар из-за спины пистолет и с угрозой наклонил голову.

— Дядя Витя! Дядь Вить! Убери, пока в ногу себе не попал, — раздраженно прикрикнула Алиса. — Человек приехал посмотреть папу, а ты вытащил ствол и начал махать. Он же доктор. И вообще, видишь ведь, покраснел он, извинился. Что ты налетел-то, ей богу? Что за секретные разговоры тут у вас?

— Да никаких секретов, — неуверенно обернулся на неё Комар. — Так, стоим, разговариваем.

— А что обсуждаете-то, поделись?

— Да ни про что, — замялся Витя и с надеждой обернулся в сторону Валеры.

— И долго они тут ни про что разговаривают? — перевела взгляд на Шурика Алиса.

— Да нет, не очень… — промямлил он. Валера и Витя недобро повернули голову в его сторону, причем Комар до сих пор не убрал пистолет из руки. И вдруг Алексу пришла в голову спасительная мысль, — он решил воспользоваться ситуацией, чтобы выручить мужиков, явно не желающих делиться своими секретами. — Алиса, джентльмены обсуждали здоровье вашего отца. И я услышал пару любопытных фактов от вас, Виталий, — показал пальцем Шурик на стоящего перед ним Витю Комара. — Вы сказали, что иногда он открывает глаза и смотрит. Скажите, он делает это разумно? Сознательно?

— Как те сказать? — не сразу нашелся Комар, обескураженный внезапной переменой темы, тем, что внезапно ему приходится отвечать на вопросы чужака и особенно тем, что его назвали Виталий, хотя он Виктор. — Нормально. Смотрит, как будто хочет что-то сказать, губами шевелит, мычит, но непонятно ничего.

— Просто… — Шурик посмотрел на Алису. — Можно мне рассказать про инсульт Аттала Ивановича?

— Да, — кивнула она неуверенно головой. И тогда Шурик, переводя взгляд с Алисы на Комара, а с Вити на Валеру, торопливо начал необычную лекцию:

— Судя по тому, что вы рассказали, у него инсульт в левой половине головного мозга. Вы упомянули, как у него отнялась правая сторона, верно? Вот. Это значит, что нарушена деятельность противоположного — левого полушария. У нас правое полушарие отвечает за работу левой части тела и наоборот. Это же подтверждает и тот факт, что он потерял речь. Зона Брока, отвечающая за речевые функции, находится в левой части мозга. Она у него тоже пострадала, поэтому он говорить физически не может, у него нейроны погибли. Нужно ждать, пока не появятся новые нейронные связи, отвечающие за речь.

Алекс всплеснул руками и недоумённо продолжил.

— Здесь для меня все понятно, но дальше начинаются несостыковки. Вы говорите, что к нему приехал профессор Гавриловский, небольшого роста такой, седой, верно?

— Ага, — кивнул ничего не понимающий Комар. — В очках.

— Он сделал укол в область возле пупка…

— Ага, в живот, я тоже удивился. В вену же нужно! Врач называется!

— Нет, все правильно. При инсульте, в первые несколько часов, жизненно важно ввести специальный белок в переднюю брюшную стенку, оттуда препарат очень быстро всасывается. Этот белок, как бы вам объяснить, он важен для работы иммунной системы и, кроме того, помогает остановить воспалительные процессы в мозге, которые начинаются без притока кислорода к клеткам. Что и происходит при инсульте. В общем, тут всё понятно.

— Да что понятно? — продолжал возмущаться Комар. — Мы когда в мобиле ехали, он ему несколько раз нос закапывал. Я ему говорю, что у Аттала нет соплей, что ты ему насморк лечишь, лекарь!

— Это тоже правильно, — возразил Алекс. — Скорей всего, это тоже биорегулятор, который помогает остановить поражение тканей. Вообще, к действиям Гавриловского никаких претензий в самом начале нет, он всё делал правильно. Но дальше начинаются странности. Например, в больнице вам какой-то врач сказал, будто пациент умрёт, и операцию делать нельзя. А Гавриловский передал вам лекарства, вы сказали, что кроворазжижающие…

— Ага, для разжижения крови, врач в скорой подтвердил, — подтвердил Витя.

— Потом нужно посмотреть, кстати, что это за инъекции, — отвлекся Александр. — Так вот, дело в том, что при геморрагическом инсульте…

— Ага, геморройном каком-то, он тоже так сказал… — снова кивнул Витя Комар.