Путь

Однако одно обстоятельство, с которым Сомов столкнулся при испытаниях, очень огорчило его. Через трубку было удобно дышать, и она позволяла достаточно глубоко погружаться, но вот удерживаться на этой глубине не получалось никак. Море всё время норовило вытолкнуть Ивана на поверхность и тем самым демаскировать его. По существу, на то чтобы удерживаться под водой, он затрачивает гораздо больше усилий, чем для того чтобы двигаться вперёд. Так приступать к рискованному делу нельзя. Иван Палыч вышел на берег, сел на гальку и задумался, что же можно использовать в качестве груза. Опустив глаза вниз, он сразу сообразил – галька и есть хорошее грузило, надо только её как-то закрепить на теле. Сомов взял свои штаны, плотно завязал узлом в нижней части штанины, набил их галькой и обвязал штанины у себя на поясе, снова надел дыхательную трубку и отправился в море. Это погружение прошло замечательно; отсыпав на берегу несколько камней, чтобы уравнять плавучесть, он сел отдыхать.

В этот вечер Иван Павлович не пошел помогать рыбакам, чем немного удивил всех, кроме капитана первого баркаса. Когда он увидел, что Сомова нет на причале, только молча улыбнулся.

Для реализации дерзкого плана всё было готово. Сомов подошёл к тому волнорезу, с которого собирался начать погружение. Уже в темноте доел то немногое, что у него было, оставил только три корочки хлеба, которые вместе с ножом и зажигалкой уложил в полиэтиленовый пакет и плотно завязал его на поясе. Он долго думал, брать или нет с собой ботинки, но решил, что они принесут много неудобств при плавании, а на данный момент самым главным было пробраться на борт турецкого сейнера; все остальные проблемы планировалось решать по мере их возникновения, поэтому ботинки решено было оставить. Закончив последние приготовления, Иван Павлович ожидал назначенного времени. Узнав в ближайшем круглосуточном ларьке, что приближается назначенный час, Сомов начал приготовление к погружению.

Впереди был крайне важный момент, успех в нём сулил Ивану новые возможности в построении новой жизни, но и провал операции практически гарантированно приводил его в руки полиции, со всеми вытекающими последствиями. Иван Палыч надел своё «водолазное снаряжение»: штаны с камнями и поливочный шланг, надёжно закрепил пакет с неприкосновенным запасом хлеба, зажигалкой и ножом. Уже заходя в темное море, он остановился и повернулся посмотреть на город. Возможно, сейчас Иван Палыч Сомов навсегда прощался со своей Родиной.

Завершив этот сентиментальный момент, он погрузился и поплыл, но буквально через несколько метров всплыл. Сомов не учел одной важной детали – ночью под водой невозможно ориентироваться. Крайне важная операция грозила срывом, но откладывать ее очень не хотелось, тем более сейнер мог сняться в любой момент. Иван Палыч уже вдалеке от берега покрутил головой по сторонам и поплыл практически к самой оконечности волнореза, с которого днём наблюдал за кораблем. От этой точки до турецкого корабля – практически прямая линия вдоль берега. На пути никаких преград не предвиделось, поэтому, если стараться плыть ровно, то можно достичь корабля.

Сомов встал на позицию, прицелился и оттолкнулся. Плыть было удобно, Иван не торопился, а старался придерживаться ровной линии. Полагаться приходилось только на внутренний вестибулярный аппарат. Несмотря на то, что в морской воде можно практически безболезненно открывать глаза, смысла в этом не было – вокруг была сплошная черная пелена. Проплыв примерно половину, Иван Павлович всё-таки решил всплыть и сориентироваться. Он поднял голову до уровня глаз только на одно мгновение и, уловив расположение корабля, скорректировал направление своего дальнейшего движения. Он также заметил, что заплыл уже на территорию порта и вскоре под водой начало светлеть, видимо, из-за освещения пристани. Теперь можно было видеть под водой хотя бы на дистанцию вытянутой руки.