Путь

Мы ещё недолго посмотрели друг на друга, пока он не понял, что я не смогу убить его, а потом улыбнулся и направился ко мне. Сомнение, и я резко опустила пистолет и выстрелила ему в ногу, – а! – крикнул он и упал. Убить не убила, но ранила, а потом быстро выбежала из этой комнаты. Здесь множество людей, но не могу увидеть кого-то из знакомых. Все дерутся, я не стала искать их здесь и выбежала из главного зала, побежав к своей цели. Началась полнейшая суматоха, план профессора Вайля сработал, и они перестали контролировать ситуацию, многие люди выбегают уже из этой академии, в некоторых стреляют, и они засыпают. Я остановилась прямо напротив выхода из академии. Вот он… путь спасения… прямо передо мной, но я не могу сбежать, поэтому уже вскоре была на цокольном этаже. Здесь, в отличие от верхних этажей, никого нет. Всё совершенно пусто и очень светло из-за белых стен, как в больнице, и яркого освещения, мне осталось только найти дверь в кладовую. Я остановилась и пошла очень медленно, чтобы проверить каждую дверь. Первая – не подходит, за ней оказалась большая и полностью пустая комната, вторая – тоже, за ней – средних размеров, там много книг, полок и ещё что-то.

– Третья, – проговорила я и открыла её, – о, – это… здесь… что-то похожее на тюрьму. Несколько больших клеток, наверно, как раз здесь двадцать лет назад держали протестующих. Здесь темно и как-то сыро, по сравнению с коридором. Но эта тоже не подходит. Я ещё посмотрела, а потом закрыла эту дверь и оглянулась, подняв пистолет, – Селеста?! – спросила я от неожиданности, увидев её в коридоре.

– Кармен… – она запыхалась почему-то, за ней прибежал Шон, теперь я навела пистолет на него. Они стоят в пятнадцати шагах от меня, – это он… он помогал этим людям, – я нахмурилась, – он работает с ними, Кармен…

– Не верь ей, Кармен, – сказал Шон и посмотрел на меня, – это Селеста. Она всё это время сливала им информацию…

– Он врет! Я здесь ни при чем! – она сделала шаг вперед, но я перевела пистолет на неё. Теперь Шон сделал шаг, но тут я вернула пистолет на него.

– Стойте, – попросила я их.

– Кармен! – крикнула Селеста, – это он, поверь мне! Я видела, как он говорил с одной из них, он с ними заодно!

– Неправда! – опроверг Шон и сделал шаг.

– Стой! – приказала я ему, – пистолет с настоящими пулями!

– Кармен, пожалуйста, поверь мне, – произнес Шон, – это Селеста. Не я.

– Ложь, – заявила она, – он увидел, что я видела его говорящим с одной из протестующих, и погнался за мной.

– Вспомни, как она всё время к тебе относилась, Кармен, – сказал Шон и стал смотреть мне в глаза, – как издевалась над тобой.

– Да, я делала это. Но только из-за того, что ты всегда была не такой, как мы, с каким-то особенным даром… – я перевела пистолет на неё, – но я, – из её глаз покатились слезы, – не одна из них. Прости меня за все мои оскорбления, но поверь мне, – как бы мне ни хотелось её ненавидеть, как бы она меня не раздражала, но моё сердце говорит мне, что это не она. Поэтому я перевела пистолет обратно на Шона и произнесла:

– Я тебе верю, Селеста, – Шон ухмыльнулся как-то по-другому, и я убедилась, что это действительно он.

– Не поверила всё-таки, зря.

– Зачем, Шон? – спросила я. Он притворился другом, притворился тем, кто верен академии и стране, врал нам в глаза.

– О, Кармен, ты, как никто другой, должна понимать это. Как к тебе относились здесь лишь потому, что ты не каких-то там особенных кровей, так относятся во всей стране ко всем, у кого нет дорогой машины, высокого социального статуса, – хорошо ему промыли мозги, – всё это делается во благо.

– Пожертвовал бы деньги своих родителей в благотворительный фонд, тогда было бы благо, – сказала я ему.

– Опусти пистолет, Кармен, и скажи, где ректор.

– Зачем он вам?

– Чтобы показать, кто он такой, он убил много хороших людей, – о чём это он? – опусти пистолет.

– Ты что-то попутал, Шон, у тебя ничего нет, почему же я должна его опускать?