Путь

— Нет. — Мы ещё недолго посмотрели друг на друга, пока он не понял, что я не смогу убить его, а потом улыбнулся и направился ко мне. Сомнение, и я резко опустила пистолет и выстрелила ему в ногу, — а! — крикнул он и упал. Убить не убила, но ранила, а потом быстро выбежала из этой комнаты. Здесь множество людей, но не могу увидеть кого-то из знакомых. Все дерутся, я не стала искать их здесь и выбежала из главного зала, побежав к своей цели. Началась полнейшая суматоха, план профессора Вайль сработал, и они перестали контролировать ситуацию, многие люди выбегают уже из этой академии, в некоторых стреляют и они засыпают. Я остановилась прямо напротив выхода из академии. Вот он… путь спасения… прямо передо мной, но я не могу сбежать, поэтому уже вскоре была на цокольном этаже. Здесь, в отличие от верхних этажей, никого нет. Всё совершенно пусто и очень светло из-за белых стен, как в больнице и яркого освещения, мне осталось только найти дверь в кладовую. Я остановилась и пошла очень медленно, чтобы проверить каждую дверь. Первая — не подходит, за ней оказалась большая и полностью пустая комната, вторая — тоже, за ней — средних размеров, там много книг, полок и ещё что-то.

— Третья, — проговорила я и открыла её, — о, — это… здесь… что-то похожее на тюрьму. Несколько больших клеток, наверно, как раз здесь двадцать лет назад держали протестующих. Здесь темно и как-то сыро, по сравнению с коридором. Но эта тоже не подходит. Я ещё посмотрела, а потом закрыла эту дверь и оглянулась, подняв пистолет, — Селеста?! — спросила я от неожиданности, увидев её в коридоре.

— Кармен… — она запыхалась почему-то, за ней прибежал Шон, теперь я навела пистолет на него. Они стоят в пятнадцати шагах от меня, — это он… он помогал этим людям, — я нахмурилась, — он работает с ними, Кармен…

— Не верь ей, Кармен, — сказал Шон и посмотрел на меня, — это Селеста. Она всё это время сливала им информацию…

— Он врет! Я здесь ни при чем! — она сделала шаг вперед, но я перевела пистолет на неё. Теперь Шон сделал шаг, но тут я вернула пистолет на него.

— Стойте, — попросила я их.

— Кармен! — крикнула Селеста, — это он, поверь мне! Я видела, как он говорил с одной из них, он с ними заодно!

— Не правда! — опроверг Шон и сделал шаг.

— Стой! — приказала я ему, — пистолет с настоящими пулями!

— Кармен, пожалуйста, поверь мне, — произнес Шон, — это Селеста. Не я.

— Ложь, — заявила она, — он увидел, что я видела его, говорящим с одной из протестующих, и погнался за мной.

— Вспомни, как она всё время к тебе относилась, Кармен, — сказал Шон и стал смотреть мне в глаза, — как издевалась над тобой.

— Да, я делала это. Но только из-за того, что ты всегда была не такой, как мы, с каким-то особенным даром… — я перевела пистолет на неё, — но я, — из её глаз покатились слезы, — не одна из них. Прости меня за все мои оскорбления, но поверь мне, — как бы мне не хотелось её ненавидеть, как бы она меня не раздражает, но моё сердце говорит мне, что это не она. Поэтому я перевела пистолет обратно на Шона и произнесла:

— Я тебе верю, Селеста, — Шон ухмыльнулся как-то по другому, и я убедилась, что это, действительно, он.

— Не поверила всё-таки, зря.

— Зачем, Шон? — спросила я. Он притворился другом, притворился тем, что верен академии и стране, врал нам в глаза.

— О, Кармен, ты, как никто другой, должна понимать это. Как к тебе относились здесь лишь потому, что ты не каких-то там особенных кровей, так относятся во всей стране ко всем, у кого нет дорогой машины, высокого социального статуса, — хорошо ему промыли мозги, — всё это делается во благо.

— Пожертвовал бы деньги своих родителей в благотворительный фонд, тогда было бы благо, — сказала я ему.

— Опусти пистолет, Кармен, и скажи, где ректор.

— Зачем он вам?

— Чтобы показать, кто он такой, он убил много хороших людей, — о чём это он? — опусти пистолет.

— Ты что-то попутал, Шон, у тебя ничего нет, почему же я должна его опускать?