Путь Абая. Том 1

Азимбай промолчал. Он отлично знал число коней, но говорить об этом не хотел — считал плохой приметой. Когда, проверив косяки, он начинал дома подсчитывать их, отец всегда останавливал его: «Тише, не болтай людям о числе скота!»

Баймагамбет понял, что подросток не хочет говорить, но не мог допустить, чтобы вопрос Абая остался без ответа.

— Я слышал, у них нынче с молодняком дошло до пятисот голов, — вмешался он. — Да тут их и не меньше, если не больше…

Азимбай смолчал и тут. Абай тяжело вздохнул: ничего хорошего он в племяннике не видел. Не обращаясь ни к кому, он сказал задумчиво:

— Пятнадцать лет назад мы с Такежаном выделились из Большого дома, каждому досталось по восьмидесяти голов!.. Видно, Такежан насосался на должности волостного!.. Если его не провалят на нынешних выборах, у него косяков еще больше будет…

Азимбай, явно злившийся на дядю, оживился и злорадно засмеялся:

— Как это — если не провалят? Значит, вы ничего еще не слышали? Отец снова стал волостным, вот уже неделя, как все наши аулы празднуют, бега устраивают, веселятся… С вас суюнши за это!

Абай всем телом повернулся к Азимбаю и стал расспрашивать об этой новости. Выборы волостного — крупное событие в степи, но в городе никто не знал, начались ли выборы и кто избран. Абай слышал только, что крестьянский начальник Казанцев выехал для этого в степь.

— Кто избрал твоего отца, в какую волость?

— Избрал начандык Казансып,[163] отец теперь волостной Кзыл-Адырской волости, — гордо ответил подросток.

— Кзыл-Адырской! А кто выбран в Чингизской?

— У нас в Чингизской выбран Шубар-ага, а в Кзыл-Молинской переизбрали дядю Исхака… Три сына хаджи теперь волостные! Ну, тогда, Абай-ага, мне с вас следует суюнши за добрые вести не меньше коня!

Азимбай весь сиял от удовольствия, не в силах скрыть свою чванливую радость по случаю избрания отца и двух близких родственников. Неужели этот мальчик уже отравлен честолюбием? Неужели он умеет уже пользоваться преимуществом власти? «Хорошо ты усвоил уроки старших, рано примешься за дела… Как бы не вышел из тебя властолюбивый и жестокий жигит, не шагнул бы ты дальше отца в своем чванстве!..» — думал Абай, ни словом не ответив на такую радостную весть.

Молчание дяди снова обозлило Азимбая. Он вспомнил, как мать часто повторяла: «Завидует Абай нашему положению, ох и завидует!..» Азимбай давно недолюбливал Абая и сейчас решил про себя: «Завидуешь? Молчишь от злости? Ну ладно, я тебе еще кое-что скажу!..»

Но Абай приказал Баймагамбету: «Погоняй!» — и кони с фырканьем побежали крупной рысью, повозка быстро покатилась по ровной, поросшей мягкой травой долине Ботакана. Азимбаю пора было возвращаться домой — надо было успеть отпустить трехлетку в табун, если будет темно, она не найдет табуна и заблудится. Кроме того, он помнил и о том, что кочевья их граничат с чужими — с племенем Керей. «Как бы не отняли коня», — думал он, но все же не отставал. Ему хотелось побольней уколоть дядю.

Злой и мстительный мальчишка приберег еще одну новость. Все окрестные жайляу твердили о ней, а отец еще сегодня сказал другим иргизбаям: «Абай лопнет, когда услышит об этом! Он всегда помогал Базаралы — пусть теперь осмелится вступиться! Это сделал я, это моя победа над Абаем, — хочет не хочет, а подчиниться придется!»

И Азимбай, погнав коня вскачь, чтобы не отстать от повозки, наклонился к Абаю.

— Да, я еще забыл вам рассказать: Казансып все требовал поймать и сдать ему на руки Базаралы… Ну вот, четыре новых волостных собрались вместе, составили приговор и вчера отправили Базаралы в город!.. Посадили на верблюда, а чтоб не сбежал, на руки и ноги кандалы надели!

Азимбай рассмеялся, оскалив белые зубы, которые зло сверкнули в сгущающихся сумерках. Абай рывком повернулся к племяннику.

— Вот проклятые! — вырвалось у него. — Не успели до власти добраться, старые повадки вспомнили! Хищники вы, звери с волчьей мордой!

Эти слова сами слетели с языка Абая. Не смех ли Азимбая вызвал их? Мальчик раньше казался Абаю злобной собачонкой, теперь же его широкий хищный рот напоминал ему оскаленную волчью пасть.

Азимбай осадил коня и ехидно закричал вслед удаляющейся повозке: ~ Это тебе на дорогу!..

Он еще раз злорадно засмеялся, оскалив зубы, и повернул домой. Красные огоньки далеких аульных очагов звали к ужину жадного на еду Азимбая. Он подобрал поводья и крепко хлестнув коня камчой, поскакал в аул. Ему было весело: он считал себя победителем и мчался в темноте с торжествующим воплем: «Иргизбай!.. Иргизбай!..»

Когда Абай и Баймагамбет приехали в Байкошкар, аул еще не ложился. Абая особенно обрадовало, что дети не спали. Услышав грохот колес, они выбежали навстречу и со всех сторон окружили Абая. Одни карабкались на козлы, другие на задок повозки. Магаш и Тураш залезли отцу на колени, обнимали его, шумели, кричали, всячески проявляя свою радость. Баймагамбет, зная, что Абай, возвращаясь из поездок, прежде всего навещал мать, повернул коней прямо к юрте Улжан.