Путь Акиро

Когда мы с куратором подошли к двери в кабинет, секретарша вышла из-за стола, чинно подошла к двери, приоткрыла ее и сообщила о нашем приходе. Бархатистый баритон из кабинета известил:

– Пусть заходят.

Секретарша широко распахнула дверь, и мы вошли. Внутри меня все трепетало, происходящее казалось нереальным. С какого ляда для моей, пока ничего не значащей, персоны организовывать такие встречи. Мне всегда было уютнее в шалаше в лесу, чем в царских палатах. Кабинет ректора был отделан с еще большей роскошью, чем приемная. Дорогая полированная мебель, массивные кожаные диваны и кресла, этажерки сияли позолоченными корешками книг. На большом столе лежали самые дорогие и нарядные книги, обложки которых кроме позолоты украшали самоцветы и драгоценные камни.

Лицо ректора было предельно серьезным несмотря на официальную улыбку. Он сидел в высоком кожаном кресле с резными подлокотниками так, словно черенок от швабры проглотил. Скрыть напряжение ему удавалось плохо. На кожаных диванах слева и справа от стола сидели инопланетные гости. На невысоком столике из черного дерева стояли дорогущие чашки с недопитым чаем, на широком позолоченном блюде в центре столика лежали нетронутые фрукты и сладости. Куратору дали знак, и он вышел из кабинета. Перед всей этой пафосной братией я остался один. Правда мне показалось, что по настроению и волнению ректор в таком же положении, как и я.

– Присаживайся, Акиро, – сказал один из богатых гостей. Кто именно это сказал я не понял, так как пялился по сторонам.

Я на нервяке хотел съерничать по поводу куда присесть, но в этот момент слуги ректора придвинули к моему заду большое кожаное кресло. Я скромно сел на самый краешек с прямой как доска спиной. Хотя так и подмывало развалиться и закинуть ноги на широкий мягкий подлокотник. С другой стороны, почему бы и нет, раз я тут такая важная персона? Но не этому меня учили, борзеть не буду. Как говорили мне в детстве, не зная леса, не лезь в чащу.

Справа от меня на диване сидел главный гость. На нем был самый дорогой, на мой взгляд, костюм. Идеальных форм лицо аристократа гладко выбрито, короткая стрижка с сочной проседью в темных волосах. Морщин совсем немного, видимо, хорошо ухаживает за кожей и практически не использует мимику для общения. Темно-серые глаза пронизывали насквозь. Мне кажется, он прочитал мои мысли по поводу «вальяжно развалиться в кресле» и во взгляде мелькнула задорная искорка.

Напротив него сидели двое помоложе, очень похожие друг на друга и немного на старшего. Логично было бы предположить, что это его сыновья. Один из них, который выглядел самым молодым, смотрел на меня с интересом, второму все было по барабану и он лениво листал книгу со стола ректора.

– Как твои дела, Акиро? – спросил старший. Бархатистый баритон принадлежал именно ему.

– А с какой целью интересуетесь? – спросил я, и голос мой немного дрожал. Все мои попытки быть каменной глыбой провалились. Я волновался, как перед казнью.

– Хм, а ты за словом в карман не лезешь. Даже когда волнуешься. Хотя меня об этом предупреждали.

Седой сделал паузу и смотрел на меня испытующе. Я решил, что в этот раз лучше промолчать. Пусть ломает сложившиеся обо мне представления. Он еле заметно кивнул и продолжил:

– Как обстоят дела с учебой? Говорят, ты в последнее время взялся за ум?

– Да, – коротко ответил я. Не вижу причин любезничать и изливаться перед незнакомым человеком. К тому же не имею ни малейшего представления, зачем ему понадобилась эта информация.

– И все? Больше ничего не расскажешь о своих достижениях?

Я пожал плечами и просто промолчал, продолжая смотреть ему в глаза.

– Говорят, по успеваемости ты вошел в десятку лучших, это правда?

– Вроде, да.

– Целых два слова вместо одного! Прям разговорился, – хохотнул старик. – Ты не помнишь меня?

– А должен? – задал я встречный вопрос.

– Он может не помнить, господин Кенджи, уж не гневайтесь, – встрял ректор. – У нас тут произошел инцидент два месяца назад, после которого у него проблемы с памятью. Но после этого происшествия его как подменили. Исправилось поведение, стал хорошо учиться, хорошо развивается физически, даже участвовал в отборочных поединках по рукопашному бою.

– Это все хорошо, господин ректор, но не уводите меня от темы. Что за инцидент? Вы уже нашли и наказали виновных?

Ректор был хоть и статен, но уже далеко не молод. Лицо покрылось испариной, губы побелели. Он явно надеялся, что до этого вопроса дело не дойдет. Получается, сам себя подставил под удар. Теперь надо как-то разгребать. Мне было очень любопытно посмотреть на него в таком состоянии. Другого такого раза скорее всего уже не будет. Этот засранец понимал, что виноват, но до этого момента думал, что все обойдется.

– Я так понимаю, господин Хитоши, вы не готовы ответить на мой вопрос?

– Если возможно, я отвечу на ваш вопрос чуть позже, – ответил ректор, бросив короткий взгляд на меня.

– Ладно, – неохотно согласился Кенджи. Бросил взгляд на ректора и на меня. – Думаю вам есть что мне рассказать.