Путь. Автобиография западного йога

Доктрина перевоплощения, как я уже говорил, тесно связана с законом кармы. Иногда люди возражают: «Какой урок я могу извлечь от страдания, если я не помню, что делал в прошлой жизни и чем навлек на себя страдание?» Ответ в том, что и само действие и его кармическое следствие отражают видимым образом умственные склонности, которые данный индивидуум все еще сохраняет в себе. Закон кармы имеет дело прежде всего именно с этими наклонностями.

Если, например, из корыстной алчности я однажды обманом лишил кого-то наследства и в этой жизни страдаю от последствий этого действия, теряя собственное наследство, то мое действие и то, что меня обманули, отражают мою скрытую жадность. Я мог забыть содеянное, но если теперь понимаю, что обманывать нельзя, и решил отныне никогда никого не обманывать, то таким образом я развязал по меньшей мере один узелок в моей тенденции быть жадным. Возможно, мне придется развязать и другие узлы моей склонности к алчности. Из этой единственной склонности может возникнуть целый ряд других действий, каждое из которых по-своему усиливает эту склонность. Если я достаточно мудр, то утрата наследства не только побудит меня прийти к выводу, что обман — зло; более того, это побудит меня проследить проблему обмана до ее главной причины — жадности. Я сделаю вывод, что жадность — порок, и постараюсь найти в себе и вырвать с корнем ростки этого порока. Если преуспею в этом, то возникнет нейтрализующее силовое поле непривязанности, которое минимизирует кармические последствия всех прошлых алчных действий.

Сила кармы в значительной степени зависит от силы мысли, связанной с ней.

Предположим, я преодолел алчность и обрел качество непривязанности прежде, чем потерял наследство. В этом случае потерянные деньги могут неожиданно вернуться ко мне. В любом случае, я не буду особенно страдать.

Патанджали, древний толкователь йоги, утверждает в Йога-сутрах, что когда жадность полностью преодолена, человек привлекает к себе все, что ему нужно в жизни. Как великолепно выразил это Патанджали, «сокровища придут к нему в изобилии» [Йога-сутра 2: 37.].

Следует понять, что закон кармы абсолютно надличностный. При желании, мы можем учиться у нашей кармы, но мы можем не желать этого. Немудрой реакцией, например, на украденное наследство будет «поквитаться» с миром, обманув других. Тот, кто поступит подобным образом, лишь усилит тенденцию, которая и привела к его несчастью. Так он посеет семена еще больших страданий в будущем.

Доктор Льюис однажды спросил Мастера, почему один его знакомый родился с покалеченной ногой. «Это потому, — ответил Мастер, — что в прошлой жизни он пнул ногой свою мать».

Изуродованная нога в этой жизни, может быть, и не побудит того человека к благому решению не пинать мать. Но это уродство может косвенным образом повлиять на эту склонность. Мать, как источник его физического бытия, представляет для него святыню жизни. Когда он пинал ее, то фактически выражал презрение к самой жизни. Его покалеченная нога в этом воплощении могла (по меньшей мере, в его собственных глазах) сделать его объектом презрения. Ответом на такой образ, созданный в его сознании, могло быть желание еще больше ненавидеть жизнь. Такая тенденция могла бы длиться в течение многих жизней, пока от полнейшего отчаяния он не придет к осознанию необходимости изменить эту позицию. Однако если бы он реагировал на свой облик мудро, то мог бы сказать себе: «Какое счастье иметь совершенное тело». Такое отношение автоматически повлекло бы за собой уважение к жизни, и маловероятно, что он стал бы относиться столь презрительно к любой будущей матери.

Одно из полезных свойств доктрины перевоплощения состоит в том, что она помогает человеку сохранять скромность и умеренность, согласовывать свою жизнь со всеобъемлющей волей Бога, а не навязывать свои мелочные требования Вселенной. Вера в перевоплощение помогает легче принять наименее популярное, но и самое важное из древних указаний: «Измени себя».

Однажды я видел любопытный сон; он казался мне более чем простым сном. Я видел себя в иной жизни, где был глубоко предан другу. Он воспользовался моей преданностью и относился ко мне недружелюбно. Его недружелюбие простиралось от снисходительности до явного презрения. Со временем во мне по отношению к нему росло чувство глубокой горечи. Когда я подходил к завершению того воплощения, то понял, что если умру с таким отношением к нему, то моя горечь будет действовать подобно магниту, который вернет нас обоих в подобные, но обратные обстоятельства, предоставив мне возможность относиться к нему недобро. И если бы я так отнесся к нему, породив у него чувство горечи, то очень вероятно, что наши позиции поменялись бы еще раз. Вероятно, что последовательность таких «обратных отношений» с постепенно снижающейся интенсивностью позволила бы нам в конечном счете изжить взаимоотношения типа «любовь-ненависть», подобно эху, затихающему в долине.