Путь. Автобиография западного йога

А потом случилось так, что его ответ пришел косвенными путями. Вместе со мной в уединении находился Эндрю Зельц, брат-монах. К концу нашего пребывания там мы стали обсуждать, как упростить делопроизводство в офисе Маунт-Вашингтона, чтобы, в частности, лучше служить членам нашего Общества. В офисе мы с ним работали с письмами, поэтому нас заботило сокращение сроков их прохождения. Вскоре идеи по улучшению работы уже переполняли наши головы. В самом нашем вдохновении я как бы узнавал ответ Мастера на свои двухнедельные молитвы о водительстве. Вскоре мы с Энди приступили к составлению планов реорганизации всего офиса.

После возвращения в Маунт-Вашингтон мы предложили ряд разработанных изменений. Неудивительно, что некоторые старожилы высказывали свои возражения, однако Раджарши Джанакананда, наш новый президент, одобрил нововведения. Скоро мы с Эндрю по уши погрузились в реорганизацию. На выполнение этой задачи по моим расчетам требовалось около двух недель, а в действительности ушло полтора года! К концу этого долгого периода я был полностью поглощен идеей реорганизации. Я завершил свою работу по устройству монахов, затем перешел к организации центров Общества Самоосознания, центрального правления, церквей и консолидации учеников-мирян.

Моя основная деятельность проистекала из работ по устройству монахов. Мастер часто говорил мне, что ему хотелось, чтобы после его кончины монахи и монахини жили отдельными общинами. Когда я размышлял о деталях такого разделения, меня особенно заботило то, каким образом можно было в предстоящие годы обеспечить равное распределение ответственности за работу. Медитируя над этой проблемой, я пытался настроиться на «план» этой работы, который, как нам говорил Мастер, находится «в эфире». Я принял правильное, как мне казалось, решение: поручить вопросы членства в Обществе монахиням, которые возглавляли главный офис в Маунт-Вашингтоне, а деятельность центра и церкви поручить монахам, которых Мастер готовил главным образом для священства. Я предложил также, чтобы эти центры не были «вотчинами» отдельных лидеров, и назначил двух проповедников (вместо одного) на воскресных службах, назвав их «лидерами служения» (вместо «лидеров центра»). В процесс самой службы я предложил включить историю из «Автобиографии Йога» и план проповеди, который первый лидер служения может использовать в качестве основы для своей проповеди, с рекомендуемым (но не обязательным) чтением отрывков из книг Мастера. Эти предложения были нацелены на то, чтобы наши центры действительно представляли работу Мастера. Однако принимая во внимание, что члены Общества предпочитали неформальные встречи, я рекомендовал нововведение: неформальные группы медитации. Эти группы получат право по своему выбору принимать большую или меньшую часть программы центра. Мы должны быть заинтересованы в том, чтобы служить, вдохновлять, но не руководить ими.

Эти предложения получили одобрение Раджарши Джанакананды и Совета. Работа по их реализации была поручена мне.

Моим естественным следующим шагом было объединить вокруг церквей учеников-мирян. К этому времени в Обществе Самоосознания меня стали считать «законченным организатором». Это звучало иронично, если принять во внимание мое глубокое отвращение к институционализму. Я утешал себя тем, что это отвращение, которое, думаю, разделяло со мной большинство учеников, противодействовало организационным излишествам. Мои собственные мотивы оставались неизменными: я не считал эту деятельность самодовлеющей; я просто видел в ней средство для духовного возвышения людей, изголодавшихся по внутренней радости. Как я уже говорил, жизнь диктовала необходимость единообразия в некоторых аспектах нашей работы, однако я не видел в нем особого достоинства. Нам было просто необходимо добиться, чтобы наши центры правильно представляли нашу деятельность. Здесь мы шли по лезвию ножа. Слишком многочисленные правила отвлекали бы внимание людей на внешние стороны жизни; при этом они упускали бы из виду главное в трудах Мастера: заботу о личном, внутреннем духовном развитии. «Не вводи слишком много правил, — говорил мне Мастер, — иначе ты убьешь дух учения». Важно было сбалансировать разумную потребность в правилах, которые сами по себе были важны, со спонтанностью и радостью, которые в равной степени были необходимы нашим центрам. Альтернативой было бы внимание ко внешнему и сопутствующие ему негативные явления: сплетни, подозрения и жажда личной власти.

Я говорю об этом потому, что почти каждый человек попадает в тиски между необходимым для организации единообразием и собственными потребностями во внутреннем развитии. Люди, стоящие на одном из полюсов проблемы, поступили бы правильно, признав обоснованность противоположной точки зрения, поскольку лишь при таком условии можно сохранить равновесие между консервативностью и хаосом.