Путь Бодхисаттвы (Бодхичарья-аватара)

Тогда к чему гневаться на живущих,

Ведь они также — жертва условий?

23. Хотя никто не желает болеть,

Болезни все же приходят.

Подобно этому, хотя никто не желает гневаться,

Гнев вспыхивает вопреки нашей воле[122].

24. Не помышляя: “Да разгневаюсь”,

Люди, сами того не желая, приходят в ярость.

Так же и гнев вспыхивает,

Не помышляя: “Да возникну”.

25. Всё зло, какое только существует на свете,

И всевозможные изъяны

Появляются в силу условий.

Ничто не возникает само по себе.

26. Собрание условий

Не имеет намерения: “Да возникнет...”,

И порождаемое ими

Не имеет намерения: “Да возникну”.

27. То, что якобы является праматерией[123],

И то, что описывается как “я”,

Не появляются на свет, помыслив:

“Да возникну”.

28. Поскольку они не возникают, они и не существуют,

Как же могут они захотеть появиться?

Поскольку [“я”] было бы постоянно связано с объектами [восприятия],

Эта [связь] никогда бы не прекращалась.

29. Если бы атман был вечен[124],

Он был бы бездеятелен, как пространство.

И, даже попав в иные условия,

Какие деяния он, неизменный, мог бы совершить?

30. Как может атман совершать деяния,

Если в момент деяния он остается таким же, как прежде?

Если же он совершает деяние в силу связи [с чем-то иным],

То разве [атман] — причина [деяния]?

31. Итак, все зависит от определенных [причин],

Которые также от чего-то зависят.

Зачем же, осознав это, гневаться

На явления, подобные призракам?

32. Тогда укрощать гнев было бы неразумно,

Ибо кто и что стал бы обуздывать[125]?

Это разумно, ибо в силу зависимого возникновения

Страдание отсекается[126].

33. И потому, видя, как недруг или благожелатель

Совершает неправедное деяние,

Я сохраню безмятежность,

Думая: “Это — следствие условий”.

34. Если бы все совершалось

По желанию существ,

Тогда бы никто не ведал страданий.

Ибо страдания кто желает?

35. По невнимательности

Люди ранят свои тела о шипы и другие предметы.

А желая заполучить женщин и прочее,

Они приходят в ярость и отказываются от пищи.

36. Есть и такие, кто вешается,

Со скал бросается в пропасть,

Глотает яд и вредоносную пищу,

Уничтожает себя пагубными делами.

37. Если под влиянием клеш

Они лишают жизни даже свое драгоценное “я”,

Как могут они не причинять вред

Телам других живущих?

38. Даже если не питаешь сочувствия к тем,

Кто, в плену своих клеш,

Совершает самоубийство,

Разве мыслимо на них гневаться?

39. Если такова уж природа незрелых существ —

Причинять зло другим,

Тогда злиться на них столь же нелепо,

Как гневаться на огонь за то, что он обжигает.

40. А если их порок случаен

И они добры по своей природе,

Тогда злиться на них столь же нелепо,

Как гневаться на небо за то, что дым застилает его.

41. Я гневаюсь не на палку — источник боли моей,

Но на того, кто ею орудует.

Но ведь им движет ненависть,

Значит, на ненависть и следует гневаться.

42. В прошлом я причинял

Такую же боль другим существам.

И если теперь они мне наносят вред,

Я сам это заслужил.

43. Вражеский меч и тело мое —

Вот две причины страданий.

Так на кого же мне гневаться —

На меч, схваченный им, или на тело, обретенное мною?

44. Это тело подобно болезненному нарыву,

Прикосновения к которому вынести невозможно.

Если в слепой жажде я сам за него цепляюсь,

На кого же мне гневаться, когда тело пронзает боль?

45. Неразумный, я не желаю страданий,

Но желаю причин страданий.

И если из-за своих пороков я обречен на муки,

Как могу я гневаться на других?

46. Своими деяниями я породил и эту [боль],

И чащу деревьев с мечами-листьями,

И птиц адских миров[127].

Так на кого же мне гневаться?

47. Мои собственные поступки

Побуждают других мне вредить.

Из-за моих деяний они идут в миры ада.

Так не я ли гублю их?

48. Оперевшись на них, я избавлюсь от многих пороков,

Подвизаясь в терпении.

Они же из-за меня надолго канут

В мучительные адские миры.

49. Именно я причиняю им вред,

Они же мне помогают.

Так почему, совершив отвратное,

Ты еще и гневаешься, злобный ум?

50. Если чисты мои помыслы,

Я избавлю себя от адских миров.

[Так] я сумею защитить себя,

Но как уберечь существ?

51. Если на зло я отвечу злом,

Их это не защитит.

Я же нарушу нормы нравственного поведения,

И от истинного подвижничества не останется и следа.

52. Поскольку ум бестелесен,

Никто не сумеет причинить ему вред.

Но он привязан к телу,

И потому его терзают страдания.

53. Ни презрение, ни злая речь

Ни бесчестье

Не наносят вреда этому телу.

Отчего же, ум, ты впадаешь в ярость?

54. Ни в этой, ни в следующей жизни

Неприязнь существ

Не сможет меня уничтожить.

Почему же тогда я бегу от нее?

55. Не потому ли, что их неприязнь

Мешает мне стяжать блага земные?

Но ведь все, обретенное мною, исчезнет,

И только мои пороки меня не покинут.

56. И потому лучше уж умереть сегодня,

Чем прожить долгую, но порочную жизнь.

Ибо и долгожителю

Все равно не миновать смертных мук.

57. Допустим, один человек пробуждается ото сна,

В котором он счастлив был целую сотню лет,

А второй — ото сна,

В котором он счастлив был только одно мгновение.

58. Когда они пробудятся,

Разве вернется блаженство?

Так же и жизнь, коротка она или длинна,

В смертный час оборвется.

59. Даже если я накоплю множество благ земных

И проведу в блаженстве долгие годы,