Путь бойца: Правдивая история о Брюсе Ли

Когда его спросили о том, какие ученики посещают его Квун, Брюс ответил [Совершенно не похожие друг на друга люди. Одни хотят просто похудеть. Другие говорят, что они хотят научиться себя защищать. Но я должен сказать, что большинство из них приходят ко мне по одной причине- тщеславие. Ведь все это очень экзотично. Они думают, что они познают Дзен и освоят медитацию. Я хочу сказать, если вы хотите заниматься чем-то красивым, вам лучше заняться модными танцами. Какая польза для боксера если он будет учиться искусству медитации? Он боец, а не монах! Во всех этих поклонах и позах излишне много ритуального. Изучать такой сорт Восточного искусства самозащиты все равно, что плавать по земле, вы можете изучить все элементы техники плавания, но если вы никогда не заходите в воду, то все это – полнейшая бессмыслица]

[Эти парни никогда не дерутся. Все, что они хотят, это разбивать трехдюймовые доски или два кирпича или еще что-нибудь в этом роде – Зачем? Ведь это не сделает их бойцами].

Такие утверждения были достаточно спорными и, естественно, многие инструкторы чувствовали сильное раздражение к Брюсу, хотя лучшие из них, такие как Джун Ри, даже не соглашаясь с ним в чем-то порой, уважали его за откровенность и честность и становились его друзьями на всю жизнь.

Когда он в своих фильмах начал использовать нанчаки, то это вызвало новую волну критики в его адрес.

Нанчаки представляют собой две палки, соединенные ремнем или веревкой, цепью, их применяют в экстремальных случаях. Их использование, конечно, запрещено в некоторых странах мира, а также в нескольких штатах Америки, даже их ношение преследуется законом. Брюс, однако, был твердо убежден в их исключительной привлекательности для зрителя, работа нанчаками добавляет в сцену драматизм. Библиотека Брюса содержала множество книг об оружии: как о современном, так и о древнем, как о Восточном, так и о Западном. Он увидел в нанчаках дополнительный шанс для остросюжетного фильма, к тому же он считал, что нанчаки будут призывать подростков к преступлению не больше чем винчестер в руках Джона Вейна.

Брюс, как и другие цветные, наделенные божьим даром люди, обладающие исключительным жаром души и демонической энергией, бесспорно, наслаждался той славой и теми льстивыми проявлениями, которые исходили со стороны его обожателей или тех людей, кто просто постоянно вьется вокруг кинозвезд. Большинство этих обожателей появилось после выхода на экран [Зеленого шершня]. Он купался в лучах пришедшей к нему известности. Перед ним открылись новые горизонты. Порой он появлялся перед публикой в черном костюме, шоферской кепке и в черной маске Като.

Все это ему очень нравилось, и все же он был уверен, что такого рода популярность является для него несущественной наградой. Действительной наградой для него было то, что он смог впервые проявить себя в достаточно высококвалифицированной работе, все же другие выгоды, пришедшие со славой, даже финансовые, были лишь верхушкой торта. Брюс никогда не был святошей. Он был экстравертом. Он не сдерживал себя надуманными ограничениями. Он жил так, словно жизнь окончится завтра. Маргарет Уолтерс сделала интересное, на мой взгляд, наблюдение. Она говорит, что та интенсивность, с которой он брался за интересующее его дело, его постоянное желание делать все только наилучшим образом, то возбужденное состояние, в котором он почти всегда пребывал, напоминало ей то, что она когда-то прочитала у великого немецкого писателя Томаса Манна. Он писал, что люди, которые расстаются с жизнью слишком рано, словно имеют внутри себя часы, которые предупреждают их о том, что им отведено немного лет, и поэтому эти люди работают очень напряженно, стараясь сделать как можно больше. В то время как люди, проживающие долгую жизнь, имеют внутри себя часы, которые говорят им, что им нет нужды особо спешить.

Брюс часто производил впечатление самодовольного человека. Он любовался своей собственной силой и динамической мощью. И он хотел, чтобы люди разделяли с ним эту любовь.

Петер ЧЕК, снимавшийся в [Зеленом шершне], вспоминает, что некоторых участников съемок сильно раздражало поведение Брюса. Он постоянно демонстрировал всем свои мышцы, показывая им, насколько он силен. Я не могу понять, почему они так раздражались, только потому, что он был силен, только потому, что он хотел показать им, каким он сделал свое тело. Нет, они, конечно, прямо в глаза ему ничего не говорили, но когда он уходил в сторону, все слышали, как кто-нибудь из них произносил: О черт, дерьмо, проклятый болтун]. Нет, он им не был, и в этом они сильно заблуждались. Просто он был силен. И он был исключителен.