Путь через равнину

— Такого я не пробовала вечность! — Эйла взяла еще икры. — Вкуснее всего, когда рыба свежая. И ее так много!

— Это и хорошо, иначе нам бы не досталось, — сказала Толи.

— Почему?

— Потому что мы используем икру, чтобы сделать кожу косули мягче. На это уходит почти вся икра.

— Мне хотелось бы как-нибудь посмотреть, как вы выделываете кожу, — сказала Эйла. — Мне всегда нравилось работать с кожей и мехами. Когда я жила в Львином стойбище, я научилась окрашивать кожу. Одну окрасила в красный цвет. Крози показала, как делать белую кожу. Нравится мне и желтый.

— Удивительно, что Крози согласилась тебе показать… — Толи бросила многозначительный взгляд на Рошарио. — Я думала, что выделка белой кожи — это секрет Журавлиного дома.

— Я не знала, что это секрет. Она сказала, что мать научила ее этому, а вот дочь не очень-то любит работать с кожей. Казалось, она рада передать знания кому-то.

— Правильно, поскольку вы обе члены Львиного стойбища, вы — одна семья, — сказала Толи, пытаясь скрыть удивление. — Вряд ли она рассказала бы об этом чужой. Способ обработки кожи косули является тайной Шарамудои. Нашими шкурами восхищаются, стоят они дорого. И мы не делимся секретами, — заявила Толи.

Эйла согласно кивнула, но в ее голосе сквозило разочарование:

— Ну что ж. Но желтый цвет — такой яркий и красивый.

— Желтый получается от болотного мирта, но обычно мы его не используем. Мирт смягчает кожу, даже если она влажная, — сообщила Рошарио. Помолчав, она добавила: — Если бы ты задержалась здесь, мы научили бы тебя выделыванию желтой кожи из шкуры серны.

— Остаться? Насколько?

— Зависит от тебя. Джондалар — наш родственник, один из нас. Он вполне может стать членом племени Шарамудои. Он уже помог построить лодку. Ты сказала, что у тебя нет еще друга. Уверена, что мы найдем кого-нибудь, чтобы создать с тобой пару. Мы с радостью примем тебя. Тем более что наш старый Шамуд умер, нам нужен целитель.

— Мы готовы породниться с тобой, то есть пара на пару, — откликнулась Толи, хотя предложение Рошарио было неожиданным для нее. — Я поговорю с Маркено. Уверена, что он согласится. После Джетамио и Тонолана было трудно найти пару, с которой мы могли бы соединиться. Брат Тонолана отвечает всем требованиям. Маркено всегда нравился Джондалар, а я с удовольствием разделю мой дом с женщиной племени Мамутои. И Шамио очень понравится, что Волк будет рядом.

Предложение застало Эйлу врасплох. Когда же до нее полностью дошел смысл его, то она была просто ошеломлена. На глаза ее навернулись слезы.

— Рошарио, не знаю, что и сказать. Я чувствую себя здесь как дома с самого начала. Толи, я с удовольствием разделила бы с тобой… — Тут она заплакала.

Обе женщины чувствовали, что сейчас тоже разревутся, но, сдержав слезы, улыбнулись друг другу в знак того, что у них созрел прекрасный план.

— Как только вернутся Маркено и Джондалар, мы расскажем им об этом, — сказала Толи. — Маркено понравится.

— Не знаю, как это воспримет Джондалар, — сказала Эйла. — Я знаю, что он хотел побывать здесь. Мы даже отказались от более короткого пути, чтобы попасть сюда. Но захочет ли он остаться? Он говорит, что ему необходимо вернуться домой, к своему народу.

— Но мы — его народ, — сказала Толи.

— Нет, Толи. Хотя он и пробыл здесь долго, но остался Зеландонии. Вот почему его чувство к Серенио не было таким сильным, — возразила Рошарио.

— Это мать Дарвало? — спросила Эйла.

— Да, — ответила старшая из женщин, раздумывая, много ли рассказал Джондалар Эйле о Серенио. — Но, судя по тому, как он относится к тебе, может быть, его тяга к своим стала слабее. Ведь вы уже достаточно долго вместе? И зачем вам такой долгий путь, когда вы можете иметь дом здесь?

— Кроме того, Маркено и мне необходимо иметь перекрестную пару… я не говорила, но Великая Мать опять благословила меня… и мы должны воссоединиться раньше, чем ребенок родится.

— Я хорошо подумала. Это прекрасно, Толи, — сказала Эйла, и глаза ее затуманились. — Может, когда-нибудь и у меня будет ребенок.

— Если мы перекрестные подруги, то тот, которого я ношу, будет твоим тоже. И просто прекрасно, что кто-то будет рядом и сможет помочь… Хотя у меня не было трудностей при рождении Шамио…

Эйла подумала, что ей хотелось бы родить своего ребенка, ребенка Джондалара, но сможет ли она иметь детей? Она пила свой чай каждое утро и не забеременела. Но может, причина вовсе не в чае? А что, если она не сможет забеременеть? Разве не прекрасно, что дети Толи будут принадлежать и им с Джондаларом? К тому же эта местность похожа на ту, где жил Клан Брана. Люди здесь прекрасные, но вот Доландо? Захочет ли он, чтобы она осталась? И еще лошади. Пусть сейчас они на выпасе, но хватит ли им корма зимой? И есть ли здесь место для бега?

Самое главное — Джондалар. Откажется ли он от своего пути обратно в Зеландонии, сможет ли остаться здесь?

Глава 19