Путь через равнину

Особый интерес Аттароа заставил его изменить течение мыслей. Он почувствовал, как от холодного ветра покрылся гусиной кожей, и начал дрожать, и не только от холода. Он увидел, как покраснела Аттароа и как участилось ее дыхание. Она выглядела удовлетворенной и странно чувственной. Ее удовольствие возрастало, если человек, от которого она получала Наслаждение, был красивым. Этот мужчина с его неосознанной харизмой привлекал ее, и ей не хотелось, чтобы все кончилось быстро.

Он посмотрел на загон, зная, что мужчины наблюдают за ним сквозь щели. Почему же они не предупредили его? Ясно, что такое здесь происходит не впервые. Но даже если бы они предупредили его, что из этого? Может быть, он был бы сейчас охвачен страхом? Возможно, они считали, что лучше не знать ничего заранее.

По правде говоря, некоторые намекали на это. Те, кому нравился Зеландонии и кто восхищался его мастерством. Получив острые ножи и другие приспособления, каждый надеялся вырваться из загона. Они всегда будут помнить его, но каждый из них знал, что перерыв между «гостями» слишком велик и потому Аттароа могла подвесить на перекладине любого из них. Двое уже были подвешены, и люди знали, что она на этом не остановится, а будет продолжать свою дьявольскую игру. В душе они одобряли его отказ, но боялись, что любой шум привлечет внимание к ним самим. Поэтому они молча смотрели сквозь щели на знакомую картину, в каждом из них уживались страх, сочувствие и слабые угрызения совести.

Не только Волчицы, но и все женщины стойбища должны были видеть наказание мужчины. Многим из них было противно смотреть на это, но они боялись Аттароа, боялись ее охотниц. Если бы они не пришли сюда, то любой мужчина, за которого они заступались когда-то, был бы следующей жертвой. Кое-кто пытался убежать, однако их тут же поймали и вернули. Если бы в загоне оказались их мужчины — друг, брат, сын, — то их ждало бы следующее наказание: им бы пришлось целыми днями наблюдать, как эти мужчины, сидя в клетке, страдают от отсутствия еды и воды. Иногда, правда редко, их самих сажали в эту клетку.

Женщины, у которых были сыновья, особенно боялись, поскольку не знали, что может произойти с ними, тем более после случаев с Одеваном и Ардобаном. Но таких было двое, да еще одна беременная женщина. Аттароа обрадовалась появлению мальчиков, ласково поприветствовала их и спросила о здоровье, но они знали цену этой ласке и боялись, что кончат жизнь на столбе.

Аттароа встала перед своими охотницами и подняла копье. Джондалар заметил, что оно довольно тяжелое и грубое, и, забыв о себе, подумал, что он мог бы сделать копье получше. Но грубо сработанный наконечник тем не менее был острым и эффективным. Он видел, что женщина прицелилась ниже. Она не собиралась убивать, она собиралась изувечить его. Он знал, что она может нанести удар в любое место на обнаженном теле, и сейчас боролся с желанием подтянуть ноги. Но тогда он поддастся ей, выказав свой страх.

Прищурясь, Аттароа смотрела на него, зная, что ему страшно, и радуясь этому. Обычно мужчины просили пощады. Этот, как она поняла, просить пощады не будет, по крайней мере сейчас. Она подняла руку, как если бы приготовилась бросить копье. Он закрыл глаза, думая, что Эйла, жива она или мертва, могла сильно покалечиться, упав со скалы. Острая боль пронзила его при мысли, что ее нет. Жизнь в таком случае не имела для него смысла.

Он услышал, как копье вонзилось в столб выше его головы, а не в пах или в ноги. Внезапно он очутился на земле, так как руки его оказались свободными. Он взглянул на них и увидел обрывок веревки, которой был привязан к перекладине. Но Аттароа все еще держала копье в руке. Значит, то копье, что просвистело мимо, бросила не она. Джондалар взглянул на столб и увидел изящное, чуть укороченное, с кремневым наконечником копье, вонзившееся в столб рядом с перекладиной. Перья на конце его до сих пор еще подрагивали. Тонкий, хорошо сделанный наконечник перерезал веревку. Он узнал это копье!

Он повернулся и посмотрел туда, откуда прилетело копье. Его взор затуманили слезы. Слезы облегчения. Он едва мог поверить этому. Неужели это она? Она жива? Он несколько раз моргнул, чтобы видеть яснее. И увидел темные, почти черные ноги лошади, затем ее рыжеватую спину, на которой сидела женщина.

— Эйла! — закричал он. — Ты жива!

Глава 29

Аттароа озиралась, пытаясь разглядеть, кто бросил копье. С края поля, расположенного за стойбищем, верхом на лошади ехала женщина. Капюшон ее парки был отброшен назад, и ее светлые волосы сливались с окраской золотистой лошади настолько, что все это, казалось, было одной плотью. Не могла ли бросить копье эта женщина-лошадь? Но как оно могло долететь досюда? Затем она увидела, что женщина держит в руке другое копье.