Путь Черной молнии 3

Сечин, пристрастившись к приему наркотиков, постепенно стал безумствовать и первым делом учинил беспредел, обязав всех блатных и мужиков в своем отряде сносить в «общак» деньги, золото и отраву35. Вскоре со свободы поступило указание, но уже Селиверстову, чтобы он одернул обнаглевшего Сечина. На сходку собрались все авторитетные осужденные и Селиверстов конкретно предъявил Сече, обозвав его «обдолбанным наркотой магерамом». Тот дерзко ответил и, ссылаясь на людей со свободы, не собирался уважить решение зоновской братии. После сходки в каждом отряде стали обсуждать, чью сторону принять, Селиверстова или Сечина. Разразился скандал, к которому подключились другие семьи и некоторые приняли сторону Сечи. Сгруппировались и бывшие активисты, недовольные тем, что их отодвинули от решения многих вопросов. Назревала серьезная буза.

Портников, имея опыт в урегулировании конфликтов, решил во всем разобраться и положить конец распри. Первым делом он вызвал для разговора к себе в кабинет Селиверстова и Сечина.

– Ну, что, блатные, не сидится вам спокойно? Разборки здесь устроили, грозитесь бунт поднять, мужиков вовлекаете в свои ссоры. Значит так, мои «дорогие» блатные, либо вы сейчас при мне решаете все свои споры, или я обещаю вам принять крутые меры. Ты, Селиверстов отправишься «загорать» на пятнадцать суток.

– За что, гражданин начальник? За то, что справедливо одернул этого хмыря…

– Нет, не за это, ты создал серьезные предпосылки для крупного скандала и подключил людей со свободы. Устроить бунт в зоне, я вам не позволю. А тебя Сечин, прямо из кабинета я направлю в ШИЗО, и завтра ты будешь давать показания оперативникам, но не нашим, а управленческим.

– Что, начальник, я, по-твоему, крайний?

– А вот это видишь, – Портников протянул ему лист бумаги, – возьми, возьми, ознакомься.

Сечин после прочтения записки неподдельно удивился.

– Да это же туфта, начальник!

– Э, нет. Твои же приближенные тебя и обвинили, а вернее открыто пошли против тебя и, направив эту «маляву» на свободу, сообщили авторитетам о твоем беспределе. Так что санкцию для твоего наказания этот гражданин осужденный уже получил, – Портников кивнул на Селиверстова.

– Слушай, я понимаю, ты мужик серьезный, но подписываться под твоими словами не собираюсь, – наотрез отказался Селиверстов.

– Что, испугался?

– Не верю я вам, вы же можете все грамотно обстряпать.

– Чего я такого обстряпываю? Я сказал тебе открыто, люди со свободы хотят, чтобы ты опустил Сечина. Что тут неясного?

– Э-э, вы что здесь, чокнулись все… – запротестовал Сечин.

– Значит так, «друзья из табора», затевать разборки между собой я вам не позволю. Ты, Селиверстов попридержи своих и не делай глупости. А ты Сечин, завтра же ляжешь в санчасть и пройдешь курс лечения от наркомании. Предупреждаю тебя, еще один неосторожный шаг с твоей стороны и ты пойдешь по уголовной статье: за хранение, сбыт и употребление наркотиков. Поборами в отряде я также не дам тебе заниматься, иначе разговор у нас с тобой выйдет другой.

– Ты что начальник, с больной головы да на здоровую грузишь, какое к чертям лечение, какие наркотики?

– Селиверстов, выйди-ка на минутку, мне с этим типом нужно переговорить тет-а-тет.

Когда они остались одни, полковник набросился на Сечина со словами:

– Слушай ты – фекалия приблатненная, или как там тебя еще кличут, – «Мутный», превращать колонию в наркобардель по твоей милости я не дам.

Сечин приоткрыл рот от удивления и вытаращил глаза и даже не пытался возразить. Портников открыл папку и положил напротив него документ.

«ЗАЯВЛЕНИЕ»

Я, Сечин Николай Григорьевич, имеющий кличку «Сеча», являюсь блатным в отряде №9 и, пересмотрев свои взгляды на жизнь, твердо заявляю, что готов отойти от преступного прошлого и твердо намерен встать на путь исправления. Подтверждаю свое согласие помогать (тайно) представителям оперативных частей колонии в выявлении нарушителей дисциплины и лиц, пытающихся совершить преступные деяния. В целях конспирации выбираю себе псевдоним «Мутный», которым буду подписывать свои сообщения.

Подпись: Сечин Н.Г.

Взял подписку оперуполномоченный ИТК-2 Капитан внутренней службы: Громов.

02.03.1986 г.

– Твоя подпись? – спросил Портников.

– М… моя, – еле слышно, промычал сконфуженный Сечин.

– Что будем делать дальше, Селиверстова позовем или без него решим вопрос?

– Без него, гражданин начальник.

– Хорошо, тогда я хочу услышать, кто тебе передает наркотики и спиртное.

– Я не знаю кто, все это я нахожу в тайнике.