Путь черной звезды

Он открыл глаза и поднял тонкую руку, предугадывая протест молодого человека:

— Я знаю. Знаю… В этом мы не сходимся. Тем не менее, возможно, однажды ты поймешь меня… поймешь, что покой лучше, чем бесконечная борьба. Даже звезды и планеты умирают. Почему раса разумных существ должна стремиться избежать неизбежного?

Тордос Гар медленно отвернулся и уставился в ночное небо.

Тадж Ламор справился с нетерпением, заставил себя промолчать, и вздохнул, так и не ответив. Именно такое отношение делало его задачу особенно трудной. Упадок. Закончилась многовековая гонка философского и научного развития, поднявшего его цивилизацию до невероятных высот. Их последний внешний враг был побежден тысячи лет назад; но через постепенно накатывающее забвение и отсутствие распрей, умерли все стремления. Риск и отвага утратили смысл. Странным казалось, что в течение последнего столетия только несколько людей ощущали побуждения к казалось бы похороненным навсегда эмоциям, жажду устремлений к новому и приключениям. К ним как будто вернулся зов тех предков, наука которых создала их мир. Эти люди, малая горстка, быстро нашли друг друга — само невероятное брожение в душах помогло сделать это, и Тадж Ламор стал их лидером. Они развернули настоящую борьбу с инерцией медленного, но все возрастающего распада, начали поиск потерянных тайн науки, накопленных за сотни миллионов лет…

Тадж Ламор поднял взгляд. Над щербатой линией горизонта в совершенно прозрачной сфере их неба сверкало пылающее пятнышко желтого огня. Звезда — самый яркий объект в небе, светило которого утратило свою силу, сияющая точка, которая давала последнюю надежду невероятно древней расе. Тихий голос Тордоса Гара зазвучал в полумраке комнаты, задумчивый, притягивающий своими тонами.

— Ты, Тадж Ламор, и все те молодые люди, которые присоединились к тебе в этой бесполезной экспедиции, не способны заглянуть глубже. Вы смотрите на проблему слишком узко. Вам не хватает перспективы. В силу своей молодости вы не можете думать в космических масштабах.

Он сделал паузу, как будто погрузившись в мысли, а когда продолжил, могло показаться, что старец говорит сам с собой: