Путь демона, сменившего гнев на милость (СИ)

— А кто будет болтать лишнего, оставлю без языка, — ещё гарема не хватало. Совсем не весело представлять, как Шэнь Цзю, не особо противясь, сама устраивает порядки и выбирает жён покрасивее. С неё станется! Он здесь единственный любитель уксуса.

— Тебе пора вставать, — заметил Мэнмо. — Можно позволить себе опоздание, но лучше не расслабляться. Именно люди чаще всех вонзают друг другу ножи в спину, именно ножи…

Лю Цингэ не любил ждать. Ему необходимо увидеть Шэнь Цинцю. Что-то подсказывало, что возвращение Ло Бинхэ… определённо, стресс! Лорд Байчжань силён, наблюдателен, достаточно умён и владеет речью, но людей даже при желании понимает с трудом. Чем проще, тем лучше! Если речь не о товарищах, дорогих — так или иначе — людях.

Он с трудом понимает людей. Но сейчас некоторые моменты в поведении лорда Цинцзин стали ясны. Конечно! Она знала! От гнева хочется уличить женщину в коварном плане, но Лю Цингэ не станет прибавлять забот.

Всё же беспокоится. И боится оступиться, как в годы юности.

Поэтому когда Мин Фань, главный ученик Цинцю, пришёл к нему и попросил о помощи, Лю Цингэ удивился, приятно удивился. Но быстро осознал, что Мин Фань не пришёл бы, если бы мог справиться сам, и не пришёл бы из-за ерунды. Ян Исюань хотела уйти, но ей разрешили остаться. Лю Цингэ осмотрел мешочек со смесью трав. Он не лекарь, но… как сказала ученица, слишком приятный запах. Мешочек закрыли: резкое, но лёгкое помутнение. Лорд Лю нахмурился.

Мин Фань мог лишь поделиться своим виденьем правды. Лорд Байчжань предпочёл не делать выводов. С одной стороны, Цинцю не могла такого допустить. С другой стороны, он не удивлён. Только непонятно, почему именно Тан Юэмэй стала причастной.

Лю Цингэ прибёг к помощи Ту Хая, который заметил что-то неладное, но промолчал. Бегать по пику Цинцзин за женщиной лорд Байчжань не собирался. Пусть сама себя удивит, поспешив сюда. Вряд ли кто-то кроме Юэ Цинъюаня может вызвать её на Цюндин. Пришлось проявить наглость и занять кабинет главы. Такое же помещение, как и на любом другом пике. Только чуть побольше. Только не так просто, даже бедно, как на Кусин. И чуть более богато, для пафоса и подчёркивания значимости. Достойное обиталище главы школы.

Лю Цингэ зажёг лишь пару свечей. Стал напротив стола дагэ. Тому явно не понравится, если Лю Цингэ погорячится. Тан Юэмэй — сиротка из его прошлого. Шаги этой женщины легко услышать. Ему точно. Лёгкие, уверенные, но какие-то раздражающие. Дверь открылась и закрылась — довольно беспечно вот так залетать.

— Лорд… Байчжань? — удивление Тан Юэмэй постаралась скрыть.

— Садись, — ещё шаги за дверью. Мин Фань и Ян Исюань. Женщина заняла своё привычное место. — Я не дипломат, сладких речей не услышишь. Лучше расскажи сама, — пока лорд говорил, заклинательница успела заметить до боли знакомый мешочек.

— Лорд Лю не стал бы рыться в чужих вещах, особенно вещах Шэнь… — да, Мин Фань. Кто же ещё? Неужели её настолько невзлюбили? Лю Цингэ только выдохнул раздражённо. Ей лучше не злить его.

— Зачем ты ей вредишь? Хочешь медленно, но верно довести до смерти? — Му Цинфан ничего не спросил, когда шисюн принёс необычную смесь трав. Нельзя сказать, что это самый настоящий наркотик. Просто пропитанные тёмной энергией цветы, насекомоядные, например, пузырчатка. Такие цветы могут обладать наркотическим эффектом. Достаточно безобидно для совершенствующегося бессмертного. Но не со здоровьем Шэнь Цинцю. Лю Цингэ мог бы принять и это; лорд Цинцзин не типичный лорд.

— Стану ли я делать что-либо без приказа? — слова произнесены легко и естественно. Но Лю Цингэ обернулся и увидел едкую, немного грустную улыбку. — Впервые в жизни. Она хотела попробовать новый чай. Прекрасный предлог для воссоединения, ведь ещё немного — и меня бы отослали. Да? — Тан Юэмэй осмотрела дорогой сердцу кабинет. — Она слишком много переживала, долго. Из-за этого Ло Бинхэ! И поначалу я хотела лишь помочь, но… мне пришлась по душе идея довести её до искажения Ци. Славный трагический конец для лорда, затмившего всех своих братьев и сестру в самом начале.

Лю Цингэ не увидел в глазах напротив безумия или ненависти. Зависть? Неудивительно. Обычно спрашивают: «Зачем? Почему?» Но ему всё равно.

Конечно, ему всё равно. Тан Юэмэй опустила голову. Замарашка превратилась в достойного лорда. Не они, дети, спасли Шэнь Цзю, а им повезло спасти Шэнь Цзю. Ведь даже Юэ Ци, спасая её, оказался в Цанцюн. На самом деле, Юэмэй понимала, насколько беспочвенна и глупа её зависть. Одно непонятно, когда уважение и восхищение обернулись завистью. Замарашка, которая старательно защищала даже старших в своей компании. И в поместье Цю отличилась. Хотя теперь Юэмэй думает: а не хотела ли Шэнь Цзю лишь лучших условий для себя одной? Ведь сейчас кто-то пропал, кого-то сослали, кто-то… да, она не обязана! И никогда не проявляла особого внимания к самой Юэмэй (а она сжульничала во время жеребьёвки!).