Путь диких гусей

Через несколько дней Карача-бек узнал об исходе битвы в устье Тобола и понял, что его час пробил. Он отправил своих слуг, чтобы они доносили о всех действиях и передвижениях хана Кучума. Пришло известие о гибели Бек-Булата и исчезновении Едигира. Не теряя времени, Карача-бек наведался к своему соседу Соуз-хану, прибывшему к себе в улус для излечения от раны в живот.

Тот долго и с великой гордостью рассказывал гостю, которому обрадовался чрезвычайно, как он получил в бою едва ли не смертельную рану.

— А этот Кучум, как его прозвали соплеменники, очень хороший человек, — рассказывал он Караче-беку, — я буду у него главным правителем всех земель, и мне же, вероятно, поручат собирать оброк со всех наших беков и их подданных.

Карача внимательно слушал, вслух восхищался подвигами Соуз-хана и время от времени задавал ничего не значащие вопросы о Кучуме. Из ответов больного соседа, отличавшегося изумительной способностью болтать на любую тему, он вскоре составил сносное представление о новом сибирском властелине. Выходило, что человек он далеко не глупый и не из робкого десятка. Карачу-бека особо поразило то, что Кучум ночью один с Ата-Бекиром вошел в крепость, не побоявшись быть узнанным и убитым на месте, и практически без жертв взял сибирскую столицу.

Понял Карача и то, что не хватало хану Кучуму умных и дальновидных людей, кто мог бы управлять Сибирским ханством, вести торговые дела, собирать подати, устанавливать взаимоотношения с соседями.

Что касается Соуз-хана, то он воспринимал его как тщеславного и болтливого человека, озабоченного главным образом ублажением своего ненасытного желудка и умножением богатств. Продержаться в управителях он долго не сумеет. То было видно и слепцу.

— Когда мой благочестивый сосед собирается отправиться в Кашлык? — поинтересовался Карача.

Тот сообщил, что чувствует себя почти здоровым и через пару дней едет в крепость. На предложение захватить с собой и его, Карачу, ответил полным согласием, что сделает это с радостью и даже обещал представить самому хану Кучуму.

С тем Карача-бек и покинул больного соседа, а вернувшись к себе, тут же засел за дело. От отца у него остались несколько бесценных листов белой китайской бумаги, привезенных им с одним из караванов. Разместив листы на плотном ковре и достав письменные принадлежности, Карача почти два дня потратил на составление подробной карты Сибирского ханства. Он изобразил на ней все речки, леса, болота и обозначил владельцев главных улусов, написал по памяти их имена и прозвища. Свой собственный улус он изобразил малой точкой, впрочем не особо погрешив в истине: в сравнении с тем же Соуз-ханом его земли выглядели как просяное зерно на листе лопуха.

Когда прискакал слуга от знатного соседа с сообщением, что тот ожидает его со всем семейством и свитой у ближайшей переправы, то карта Карачи-бека была уже плотно скручена и упакована в кусок материи. Немедленно поспешив к назначенному месту, он обнаружил там около сотни человек, разряженных в богатые одежды. Отдельно везли пять малолетних девочек. "Подарок хану", — догадался Карача. Он занял место в середине пестрой свиты и к вечеру уже въезжал по заново отстроенному мосту через ров в открытые настежь ворота Кашлыка.

Кучум вышел к ним почти сразу, пружинящей походкой человека, хорошо отдохнувшего и довольного всем происходящим. Тут уже собрались беки из южных улусов, расположенных по берегам верхнего течения Иртыша. Они давно не ладили с Едигиром и его братом по разным причинам и в прошлом сражении участия не принимали, выжидая подобно Караче-беку.

Если появление Соуз-хана было встречено одобрительными и радостными криками, то Карачу, явившегося без свиты и нукеров, никто и не заметил. Когда все расселись и принялись за угощение, Соуз-хан, светившийся радостью и гордостью за столь торжественный прием его персоны, заметил одиноко стоящего соседа. Того легко было спутать с простым воином, настолько заурядно он выглядел в поношенной одежде. К тому же правое плечо, поднятое выше другого, делало его похожим на наказанного невольника. И только глаза, светившиеся умом и внимательно глядящие на окружающих, выделяли Карачу из толпы.

— Досточтимый хан, — поспешил исправить свою оплошность Соуз-хан, — разреши представить тебе моего соседа, который… — тут он замялся, не зная как отрекомендовать незнатного Карачу, но потом нашелся и быстро добавил: — который сам о себе и расскажет, коль тебе будет угодно.

Кучум повернул лицо к Караче-беку, без интереса скользнул глазами по его нескладной фигуре и ради приличия спросил:

— Большой у тебя улус?

— Почти такой, как и у тебя, хан, — не задумываясь, ответил тот.

Кучум на какое-то время растерялся, не зная дерзость ли он услышал или что-то большее, и уже внимательнее всмотрелся в говорящего.

— Поясни нам, что ты имеешь в виду, — произнес он спокойно.