Путь диких гусей

"А может, и зря меня не казнили? Может, и кончились бы разом все мучения и сомнения, а Аллах принял бы мою душу, и была бы она сейчас на пути в мир блаженства и радости. Кому нужна эта моя жизнь? Зачем все сражения, бои, походы, когда ничего нельзя изменить на земле, сделать иначе, повернуть в другое русло. Кому нужно все это? Кому?!"

И неожиданно со стороны болота глухо и злобно завыл волк, словно и ему неуютно было на этой земле, и он тоже мучился безысходностью и неопределенностью своей жизни. А может, он просто давал знать, что он хозяин этого леса и никому не позволит охотиться в его владениях.

Но Сабанаку, когда он услышал вой бесприютного зверя, почему-то стало легче на душе, и ушли нехорошие мысли, захотелось жить, дышать морозным свежим воздухом и… захотелось есть. Чуть поколебавшись, он направился к костру, к людям, сидевшим там, надеясь, что они не прогонят его от огня, ведь он такой же человек, как и они…

Один из охранников молча подвинулся, уступая ему место на бревне, и лишь посмотрел на юношу с совершенно седой, как и снег, головой.

ЗВОН ПРОЗРАЧНОГО ЛЬДА

После того как Едигир и Зайла повстречались со старым Назисом, а потом с местными рыбаками, отцом и сыном, прошло не столь много времени. Новая луна еще не успела народиться, а уже были посланы гонцы во все окрестные улусы к уцелевшим после боя бекам и мурзам, чтоб они готовили ополчение. Даже самые робкие и нерешительные поняли, что от хана Кучума добра ждать не придется. Он непрерывно слал конников во все сибирские владения и требовал дань. Кто не заплатил в первый раз, к тому приезжали во второй и брали в заложники сыновей, юных дочерей, а то и жену. Многие успели скрыться в лесах или непроходимых болотах, но не отсиживаться же им там до самой смерти. Некоторые попытались откочевать на другие земли, по берегу Иртыша в степи, но та земля была давно занята иными народами, которые тоже умели держать в руках оружие. Поэтому призыв Едигира объединиться и собрать ополчение почти все встретили с радостью.

Правда, около двух десятков беков, что недолюбливали род Тайбуги, поклялись в верности Кучуму и стали преданными его слугами. Но едва ли можно было найти среди них настоящих воинов, решительных и отважных. Ради личной выгоды готовы они были и отца родного в кабалу отдать.

Едигир вернулся с полпути обратно на речку Шайтанку, хотя Зайла-Сузге и настаивала, чтоб он отпустил ее одну на поиски Сейдяка. Но через несколько дней начали прибывать отряды из соседних улусов, и все они в один голос заявляли, что сын хана находится в безопасности и опасаться за его жизнь нет никаких оснований. А появившийся Иркебай рассказал в подробностях о приходе в их с братом городок мамки Анибы с Сейдяком на руках. И у Зайлы-Сузге отлегло немного от сердца, даже улыбка появилась на прежде постоянно озабоченном лице. К тому же Едигир под большим секретом сообщил ей, что вскоре они выйдут в поход и освободят Кашлык, а тогда уж и сына своего разыщут обязательно. И она считала каждый день, ожидая, когда же соберутся все отряды, чтоб выступить в поход.

Это она отговорила Едигира от казни молодого Сабанака, заявив что если он останется жив, то и с сыном их ничего не случится. И сибирский хан, поклявшийся отомстить за смерть своего брата, смягчился и велел отпустить юношу. Правда, затем его приковали цепью к огромному бревну, которое он должен был всюду таскать за собой. Но жизнь есть жизнь, пусть даже и на цепи.

Наконец, настал день, когда Едигир собрал всех беков и мурз, пожелавших участвовать в походе на Кашлык, и объявил, что завтра они выступают. Решили, что первыми идут легко вооруженные лыжники, которые незаметно перекроют все подступы к городку. Затем подойдут лучники и займут все удобные для обстрела места. Необходимо было выманить степняков из Кашлыка и увлечь их в засаду, которую должен устроить Едигир с основными силами. В это время другой отряд под началом Иркебая должен будет ударить по оставшимся в городке степнякам и занять его.

— Лес это самое уязвимое место для степняков, и если они попадутся на нашу уловку, то считайте, что победа за нами.

— Я бы на их месте ни за что в лес не полез, — засмеялся Умар-бек, который, как и Едигир, еще не совсем оправился от ран после неудачного сражения при устье Тобола.

— Они могут послать небольшой отряд для проверки, — проговорил в раздумье Иркебай, — я бы сам так и поступил.

— Ну, ты у нас шибко большой воин, то все знают, — пошутил Умар-бек.

— Да хватит тебе шутки шутить, — прикрикнул на него Едигир, — человек верно говорит, и надо все на месте решить.

Тогда Иркебай все так же неторопливо продолжил:

— Если они небольшой отряд пошлют, то на твою засаду, хан, их выводить не надо. Так говорю?

— Так… — согласились все, ожидая продолжения. Большинство из собравшихся беков и мурз не принимали участия в прошлом сражении и о коварстве степняков знали лишь понаслышке, из рассказов других.