Путь дипломатии

Нас приняли лучшим образом. Благодарили. Раскинули шатер. И по почтению и особым знакам уважения, по церемониям, мы поняли, кто это был. Он попросил нас сопровождать его и императрицу до Мэриэга. Вот так мы и стали рыцарями ордена Черного дрозда. Нам вручили по красивому кинжалу и перстню, на котором сидел дрозд. Да, вот, посмотри на этот перстень.

Мастендольф протянул мне свою руку. Как же раньше я не заметил! Странно, но у отца я никогда не видел ни перстня, ни кинжала.

— Мы приехали на турнир. Твой отец был беден, и не имел красивых доспехов. И вот в одно утро, накануне турнира какой-то человек приносит в наш шатер великолепный доспех для твоего отца. А мне подарили красивую упряжь для лошади. У нас не возникло сомнений в том, кто это сделал.

— Что это за орден, кто в него еще входит?

— Не имею ни малейшего понятия. Никогда больше не слышал о нем. Я ведь ни разу не был в Римидине.

— Вам известно, что отец мой усыновил меня?

— Да, — нехотя сказал Мастендольф, — а откуда тебе известно? Кх. Он сказал, что ты сын его кузины или что-то в этом роде.

— Приезжал ли кто-нибудь к нему из Римидина?

— Не знаю. Ничего не знаю. Почему же ты спрашиваешь об этом?

— Вы очень удивитесь, если я скажу, что в тот день вы спасли не только жизнь императора и его жены, но еще и мою жизнь.

— О чем ты?

— Я сын императора.

Мастендольф поперхнулся. И на минуту остолбенел.

— Кхм, кхм. А ты случаем не заболел, сынок?

— Нет! — засмеялся я. — Вы только что объяснили мне, какое отношение ко всему имеет мой приемный отец. Он стал талисманом, спасителем для римидинца, и когда возникла новая опасность, именно к нему, бездетному воину обратился он с просьбой о помощи. Одно я в толк не возьму: почему отец скрывал это от меня.

Мастендольф переваривал новость. Я его очень удивил!

— Так почему же барон Жарра не открыл мне правду?

— Видимо, существовала какая-то опасность, поэтому он молчал.

— Я прошу вас никому не говорить о том, что мы с вами знаем. До поры до времени я — самый обыкновенный дворянин.

— Ну не такой уж и обыкновенный. Ты регент большого королевства. Я всегда знал, что ты далеко пойдешь. Но чтоб так далеко! Пожалуй, я не стану сомневаться в твоих словах, что бы не послужило для них поводом. С тобой, мой друг, все возможно!

— Вы даже не представляете себе, как вы сейчас меня поддержали.

— Это святой долг — поддерживать детей моих друзей. Барон Жарра любил тебя.

— Я знаю.

— Что же ты собираешься сделать?

— Еще не знаю. Я написал письмо человеку, который может что-то объяснить. Теперь жду ответа.

— Я должен к тебе как-то иначе обращаться?

Я засмеялся.

— Вы?! Человек, который спас меня в свое время от преследований Сэтиоуна! Вы может меня звать как угодно!

После всех этих событий я мог считать свою миссию выполненной. Лакиньор и Ахтенг рвались домой.

Но тут случилось нечто удивительное. В Намерию пожаловали послы из Фергении. Все три регента принимали их.

И вот, что я узнал потом от Мастендольфа. Оказывается, вести о победе над ларотумцами достигли Мириндела, и король Цирестор загорелся надеждой проделать то же самое в Фергении. Война за независимость от Ларотума — была его давней мечтой. Но в одиночку фергенийцы ничего сделать не могли. Поэтому они приехали в Гартулу, желая заключить союз! Раньше Гартуле были выгодны беды своего соседа. Только с недавних пор отношение к бывшему врагу изменилось. Чтобы защитить себя от вмешательства Ларотума в свои дела, Гартуле понадобится союзник. И этим союзником может стать Фергения.

Несколько дней шли переговоры. Я выжидал, отмахиваясь от назойливых требований Лакиньора.

— Но интересы Анатолии не имеют к этим переговорам никакого отношения, — пытался меня увещевать Ахтенг.

— Вы не правы, — ответил я, — слабый Ларотум нам более выгоден в качестве доброго соседа. Особый гарнизон короля создан для того, чтобы грабить чужие корабли, охотиться в мирных водах.

Могло показаться, что я так увлекся своей местью Тамелию Кробосу, что готов был нанести урон этой стране, чтобы наказать его. Но это не так. Во всем, что происходило, для меня начал просматриваться определенный план.

Переговоры прошли успешно — две страны решили объединить усилия, чтобы оградить себя от дальнейших посягательств. Даже спорный вопрос с вассальной зависимостью Аламанте был решен должным образом. Княжество обрело относительную независимость с учетом торговых интересов обеих стран. Это было, разумеется, временное соглашение, пока общий интерес удерживал две страны вместе.

Цирестор просил у гартулийцев несколько тысяч человек, чтобы очистить Фергению от всех, кто переметнулся на сторону Ларотумцев. И, разумеется, в случае войны с Ларотумом, желал получить обещание выступить на стороне Фергении. Совет решил направить три тысячи человек. После недолгих сборов они ушли на задание под командованием Аньяна.

Принцесса Гилика изъявила желание поехать в Фергению, она не желала дожидаться известий из Мириндела.

— Я хочу увидеть своих родных, — объясняла она принцу Мило.

— Но это опасно, ваше величество, я буду волноваться за вас.