Путь дипломатии

Королева сидела, молчаливая, притихшая, потупив глаза. Наследник бросал мрачные взгляды на всех приглашенных, как будто их силой хотел изобличить убийцу. По щекам принцессы, прикрытым короткой вуалью, катились слезы. Она почти ничего не ела.

Каждый из собравшихся счел своим долгом принести короткую, но цветистую, выразительную речь. Пока шел пир, я внимательно изучал лица всех присутствующих. Каждый из этих людей был полон тайных страстей и желаний. Все, что говорилось красивыми фразами резко отличалось от того, что думалось на самом деле. Маркоб прав. Теперь, после смерти короля наследник находится в уязвимом положении. Все хотят заполучить власть и единственная преграда на этом пути — я.

"Благодарствую, ваше величество, вы поставили мою жизнь под угрозу", — мысленно сказал я покойному королю.

И резко отдернул кубок с вином от губ. Короля отравили прямо на пиршестве, что мешает убийце проделать то же самое самое мной?!

Но ни есть, ни пить было невозможно. И я стал внимательно приглядываться к слугам, разливающим вино в кубки и разносившим новые блюда. Боги хранили меня в этот день.

— Вам лучше ночевать во дворце, — сказал Маркоб, — прием закончится за полночь, и идти в темноте, по улицам одному будет опасно.

Я не стал спорить и ответил, что послушаюсь его совета.

— Я отдал распоряжения, и вам уже подготовили спальню.

Когда уже звезды облепили небосвод, все покинули дворец. Я пошел за слугой, которому было поручено отвести меня в мои апартаменты.

Роскошная комната располагалась на половине покойного короля. Рядом были комнаты других его приближенных. Слева от мен была спальня Вахтенда, справа — Маркоба. Они тоже решили ночевать во дворце.

Но не успел я скинуть с себя одежду, как за дверью раздался шорох, я подошел со свечой и увидел, как из-под двери в тонкую щелку кто-то протискивает записку. Я распахнул дверь, но никого не увидел. Тот, кто оставил мне послание, очень быстро скрылся в неизвестном направлении.

Я развернул бумагу и прочитал:

"Если вы хотите увидеть убийцу короля приходите через полчаса во двор. Вас будет ждать человек, он отведет вас в нужное место. Ни о чем его не спрашивайте, он все равно ничего не знает, приходите один".

"Ясно, мне приготовили ловушку", — подумал я.

Записку написали измененным почерком — это было заметно. Но я, после некоторого раздумья, решил все же пойти на эту подозрительную встречу. Как-никак, я был защищен магией, и был готов к неприятным неожиданностям.

Я вышел во двор, и вскоре там появился человек. Он и впрямь ничего мне рассказать не мог — у него отсутствовал язык. Он мычал и жестикулировал руками. Я пошел, повинуясь ему. Ворота из замка были закрыты, но мой проводник подошел к одному из стражников, и тот молча открыл ворота. Мы вышли.

Любопытно, если этот караульный беспрепятственно выпустил немого, — значит, он его знает. Или его хозяина.

Мы вышли за ворота и направились в город. Немой долго водил меня, по кругу пытаясь сбить со следа, но ему все же пришлось остановиться. Это случилось во внутреннем дворе какого-то подозрительно заброшенного дома на окраине города.

Немой вошел в патио, а я следом за ним, но вовремя отпрыгнул в сторону, за стеной стоял человек с занесенным мечом.

Я моментально выхватил свой меч из ножен и тут из дверей дома стали выбегать люди. Их набралось человек десять, они стали меня окружать.

Но я решил не полагаться на силу своего оружия, а просто применил всю магию, которой уже обладал. Молнии браслета, энергия камня, ужас от медальона, помогли мне справиться с этими трусами. Большая часть сразу разбежалась, осталось двое. Что ж, с этими можно заняться фехтованием. Меня ранили в руку, — так, неглубокий порез, — а я убил их обоих.

Наутро я разыскал во дворце того стражника, что открывал ночью ворота.

— Откуда ты знаешь немого, что выводил меня из дворца ночью?

— Какого немого? — притворился воин.

— Послушай, не нужно со мной шутить. Из-за этой прогулки меня чуть не убили, или ты скажешь мне честно все, что тебе известно или сеньор Маркоб отправит тебя к палачу.

— Этот немой часто сопровождал сеньора Вахтенда.

— Вот как! — мрачно проронил я.

Почему-то меня его слова нисколько не удивили. Вахтенд был родовитым анатолийцем. Он имел большое влияние в Совете. Одевался он богато и вычурно: тройное ожерелье из крупных рубинов и массивные браслеты на руках, одежда из парчи. В черных маленьких глазах, под нависшими веками пряталось коварство. Одутловатое лицо говорило о склонности к излишествам в еде и питье и испорченном здоровье. Тяжелая поступь и давящий на собеседника голос, — таков был Вахтенд. Он сразу невзлюбил меня, и это было заметно. Он не скрывал своей неприязни и открыто высказывался в мой адрес. Только призыв Маркоба его ненадолго утихомирил. Но в числе моих вновь приобретенных врагов был не только сеньор Вахтенд.