Путь дипломатии

— Но прежняя власть в ордене мной утрачена. Ваше величество отдали ее в руки женщины, очаровательной женщины, не спорю, я сам нахожусь под ее чарами, но ведь она всего лишь женщина, а разве место женщине на войне? Хватит ли у нее решимости и твердости в нужный момент, чтобы безжалостно справиться с врагом?

— Делайте что хотите, но восстановите порядок, после нашего поражения в Гэродо и предательства квитанки он нам просто необходим.

— Мы устроим показательную казнь, — сказал Валенсий, — схватим людей, сеющих смуту, и предадим самым жестоким мучениям на Королевской площади. Это отобьет охоту у других поносить культ великого бога.

Жрец не стал откладывать исполнение своих угроз. Трактирщик из Нимы, обласканный Тьюной, заключен под стражу и вместе с другими своими последователями, отправлен в Мэриэг, для публичной казни.

Сидя в клетке, этот человек продолжал сыпать проклятия на дарбоистов, уверяя, что его богиня явится и освободит его.

Стражники пригрозили вырвать ему язык, если он не замолкнет.

По той же дороге, что когда-то Льен въезжал в столицу Ларотума, к воротам приближались семь повозок, в которых сидели преступники, сопровождаемые большим отрядом, способным отразить нападение в том случае, если кто-то надумает освободить заключенных. Вдруг солнце закрыла тень.

— День затмения! — закричали люди.

Но невероятной силы мрак окутал повозки и стражников. Когда он, наконец, рассеялся, то ошеломленным воинам предстало странное зрелище — клетки были пусты. Это вызвало такое замешательство, что на мгновение все остолбенели и тупо разглядывали клетки, не веря своим глазам. Замки на них были по-прежнему заперты на ключ.

— Как такое может быть?! — вскричал ошеломленный барг, командир отряда.

Но едва он произнес эти слова, как клетки мгновенно воспламенились. И сгорели в считанные секунды — повозки же даже не занялись огнем. Лошади, запряженные в них, испуганно ржали. Барг, понимая, что его миссия провалилась и за невыполнение приказа его по голове не погладят, в бешенстве приказал обыскать все окрестности.

— Далеко уйти они не могли! — кричал он.

Но тут он ошибался. Затянувшиеся поиски оказались бесполезны. Трактирщик и его соратники были так далеко, как он не мог себе предположить. Другие края стали им приютом. Тьюна позаботилась обо всех этих людях, каждому из них дав и место под солнцем, и достаток, и легенду. Когда богиню любят, и преданно служат ей, он щедра на благодарность.

В покоях большого мрачного дома, принадлежащего храму, сидел высокий и сухой старик. Проницательные глаза на бледном морщинистом лице угрюмо смотрели в одну точку. Худые длинные руки гелла Валенсия, покоились на коленях, усыпанные перстнями, они нервно вздрагивали. На красивой резной полочке прямо напротив лица хозяина стояла клетка с вороном.

Миролад что-то беззвучно шептал, как будто обращаясь к птице. Эту безмолвную беседу нарушило вторжение гонца, прибывшего с донесением.

Миролад, слушал доклад о беглецах, и не верил. Но барг, зная, что ему не поверят, отправляя гонца, призвал в свидетели всех, кто видел это чудо.

— Они исчезли прямо на наших глазах, — сказал вэлл, — клянусь Драбо, гелл, я сам это видел!

Он немного робел перед Верховным жрецом, а тот, как назло, смотрел на него уничижительным взглядом, как на сумасшедшего.

— Но ведь сам видел! Все видели! — бестолково повторял гонец.

— Это всеобщее помешательство, или колдовство! — резко сказал жрец.

Для него неприятное событие стало настоящим ударом. Еще недавно ощущая мощную поддержку от бога, он не мог объяснить себе, почему от него вдруг отвернулся Дарбо.

Магия Валенсия частично питалась от культа, которому он служил, и даже его камень он нашел в основании статуи в одном из храмов. Почему же теперь Дарбо стал слабеть, что изменилось?

— Что прикажете делать, гелл? — смущено спросил гонец.

— Что делать?! Отправляться в храм и молиться — вот, что вам следует делать! — грозным голосом произнес он. Гонец, почувствовав себя совсем ничтожным перед силой его несокрушимого авторитета, упал на колени, прося для поцелуя руку жреца.

— Вам всем следует молиться, грешники. Тогда бог вас простит и снова явит свой лик всем нам.

Остаток того дня, когда заключенные под стражу сбежали, сам Миролад до глубокой ночи провел в молитве. И усердие принесло свои плоды — он увидел бога. Дарбо явился в золотом сиянии, величественный и лучезарный. Жрец был обычно скуп на проявление чувств, но явление бога привело его в состояние священного трепета. Он упал на колени и склонил голову.

— Человек, я пришел говорить с тобой.

— Почему ты вспомнил про меня? — прошептал побелевшими губами гелл Валенсий.

— Настало время для борьбы! — холодно сказал Дарбо. — Мои враги хотят помешать мне. Ты должен быть верен мне, и я останусь с тобой.

— Да. Я обещаю быть верным.

— Истребляй моих врагов.

— Кто они?

Дарбо не счел необходимым ответить на этот животрепещущий вопрос, видимо, полагая, что человеку хватит ума понять, с кем предстоит бороться. Видение бога немного укрепило пошатнувшийся дух жреца.