Путь долга и любви (СИ)

   Несколько залов, четыре лестничных пролёта, длинный коридор. Горничная, которая действует столь же быстро и уверенно, как и младший принц, останавливается и распахивает одну из дверей.

   Уютная гостиная, в которой поджидают ещё две служанки рангом пониже. Увидав его высочество девушки вскакивают и принимают боевую стойку. Одна из них стрелой подлетает к следующей двери, открывает... мы в спальне. Небольшой и очень-очень светлой.

   Мебели немного: комод, низкий столик с парой кресел, ковёр, напольное зеркало, огромный камин. А ещё большая кровать под белоснежным балдахином. Балдахин украшен золотыми и серебряными кисточками.

   Горничные готовы принять и устроить гостью, но им даётся совсем иной приказ...

   - Все вон. - Говорит Кирстен. Или здесь и сейчас его уместнее называть Терри?

   Девушки замирают. Выглянув из-за плеча боевика вижу, как вытягиваются лица и округляются глаза. Кир, в отличие от меня, видеть слуг не может, но точно знает, что творится за его спиной.

   - Все вон. - Совершенно ровно повторяет он.

   Хлопок двери, приглушенный стук каблучков и всё. Мой мир снова сходит с ума...

   Кирстен не отпустил, он не хуже меня понимал - пленённая верилийка держаться на ногах не способна. Стремительно прошествовал к кровати, сел. Я, разумеется, очутилась у него на коленях.

   Миг, и рука боевика обвивается вокруг моей талии. Пальцы второй привычно рушат причёску, на которую ушла уйма времени и тьма шпилек.

   Ещё миг... и губы младшего принца касаются моих. Сердце замирает, а душа обретает утраченные крылья.

   Я -  Эмелис  из рода Бьен, я маг-защитник с высшим уровнем дара, но я не хочу, я не могу поднять щит против Теридана-Кирстена из рода Донтор. Лучший боевой маг дурборской академии магии... победил.

   Поцелуи к магическим дисциплинам, конечно, не относятся, но это была магия - самая настоящая, самая истинная, самая прекрасная. Взрыв, равносильный тому, что случается в момент, когда молния первого порядка встречается со щитом высшей категории. Феерия. Безумие. Чудо.

   Даже не переходя на второе зрение, я видела букеты разноцветных искр. Я чувствовала, как дрожит... не моё тело, нет! Само мироздание! Все семь миров, соединённые единой, невероятно прочной нитью. В какой-то миг показалось - эта нить вот-вот лопнет. Или... или это норовит порваться другая ниточка - та, что соединяет душу и плоть?

   - Счастье моё, - выдохнул Кирстен. - Безумие моё. Любимая...

   Я судорожно вздохнула, чтобы спустя один удар бешено стучащего сердца, угодить в водоворот нового поцелуя.

   Мир исчез. Он просто перестал существовать. Канул в небытие, рассыпался в пыль, умер. А я наоборот ожила. Я словно очнулась от векового сна, вырвалась из беспросветной тьмы, из липких объятий горя.

   Лишь теперь позволила себе признать - два дня, проведённые вдали от Кира, были подобны самой жестокой, самой извращённой пытке. Я ни за что не вернусь в Верилию, я никогда не выйду за Ридкарда из рода Неран, и никогда больше не позволю верилийскому монарху прикоснуться к моим губам.

   - Люблю тебя, - прерывая поцелуй, прошептал Кир. - Люблю, слышишь?

   Брюнет сжал крепко-крепко, зарылся носом в мои локоны, а потом отстранился и выдохнул:

   -  Эмелис ... я повёл себя как законченный идиот. Прости. Умоляю.

   Вот зря он это сказал. Очень зря!

   Нет, я не забыла о причинах нашей разлуки, и о словах, сказанных Киром в библиотеке, и о чувствах, которые овладели мной в тот момент, когда я эти слова услышала. Ещё я прекрасно помнила, как шла к женскому общежитию, и что творилось со мной после.

   Я помнила всё! Но гнала эти воспоминания, в надежде продлить счастье встречи, а Кирстен... О мужчины, они вечно всё портят.

   - Прости, - повторил брюнет. И столько искренности, столько раскаяния в голосе...

   К глазам, вопреки желанию, подступили слёзы, из горла вырвался всхлип.

   - Обязательно прощу, - сказала я. - Но не сейчас.

   Нет, всё-таки мужчины временами бывают совершенно несносны! Ему бы промолчать, а он посерьёзнел, подобрался, спросил:

   - Не сейчас? А когда?

   Всё. Плотина, которая сдерживала море моих обид, рухнула. И даже успокаивающее заклинание, которое наложил целитель, сдержать эмоции не помогло. Слёзы посыпались из глаз горохом, из горла вырвался новый жалобный всхлип, сердце болезненно сжалось.

   - Как ты мог?

   -  Эмелис ...  Эмелис , любимая...

   - Как ты посмел сказать про меня такое?!

   Синеглазый тихонечко взвыл и попытался прижать мою голову к своей груди, но я не далась. Умом понимала, что боевик действовал во благо, но...

   - Любимая, я осёл, - не стал скромничать принц.

   Я тоже ломаться не стала. Выпалила:

   - Да!

   - Мелкая... - простонал боевик.

   Он принялся покрывать лёгкими поцелуями щёки, глаза, нос, а я...

   - Чудовище. Хам. Мужлан неотёсанный. Как ты мог? Как посмел? Как у тебя язык повернулся?!

   - Прости.  Эмелис , любимая, я тогда ужасно растерялся. Я и помыслить не мог, что отец явится в замок. Он же Венту терпеть не может...

   - Не прощу! Не прощу никогда!

   - Но ты же минуту назад сказала, что простишь...