Путь домой

Вообще, эта псевдогуманоидная цивилизация славилась не только решительностью и почти человеческой драчливостью, но и тем, что когда что-то шло не так, не умели держать удар, моментально впадая в панику. На этом их уже не раз подлавливали в прошлых войнах и люди, и многие другие цивилизации. Ну, не умели тарги достойно держать удар, что тут поделаешь. Сейчас это подарило экипажу крейсера лишние секунды жизни и призрачный шанс ускользнуть, однако тарги опомнились чуть раньше, чем "Меркатор" успел нырнуть за спасительную планету. На сей раз посланный ему вслед полновесный залп погасил защтное поле и точнехонько поразил двигатели крейсера. Потом линкор приблизлся и вскрыл его броню, как консервную банку. А потом потерявший управление корабль вошел в атмосферу и устремился в свой последний полет – прямо на высящиеся под ним пики скал. Словом, это был конец.

Зажатый противоперерузочным креслом спасательной капсулы курсант Виноградов ничего этого не знал – так уж получилось, что командир крейсера был достаточно опытным офицером с немалым боевым опытом. Капитана второго ранга Амбарцумяна не любили в училище, считая его говнистым и не слишком честным человеком. Насколько верны были эти представления сказать было сложно, но в бою командир крейсера повел себя достаточно храбро и грамотно. Он слишком хорошо знал, что сделают с крейсером орудия линкора – как-никак, ветеран трех войн, было дело, горел уже, поэтому первый и единственный приказ, который получили курсанты, был убираться в спасательные капсулы.

Одни курсанты не услышали приказ, другие проигнорировали его и остались на боевых постах вместе с офицерами и доблестно сгорели, когда крейсер получил таки свое, а Виноградов, вместе с еще несколькими не столь доблестными сокурсниками, успел прыгнуть в спасательную капсулу. А потом корабль начало трясти, потом был удар – и сознание вылетело из курсанта, как дятел из дупла.

Когда Виноградов пришел в себя, его окружала полная, просто поразительная тишина. Лишь спустя несколько секунд, а может, и минут, определиться со временем было сложно, он сообразил, что по-прежнему находится в спасательной капсуле, только почему-то вверх ногами. Кое-как отцепил страховочные ремни – и тут же сверзилился на пол, точнее, на потолок, оказавшийся вдруг внизу. Приложился так, что зашипел от боли, не все-таки сумел встать и начал искать клавишу включения аварийного освещения. Это заняло довольно много времени, потому что в перевернутой капсуле оказалось непривычно ориентироваться, однако курсант справился с заданием и все-таки сумел включить сет. Увиденное его порадовало.

За исключением того, что капсула перевернулась, ничего с ней не случилось. Вообще, запас прочности у этих капсул был колоссален. Этакая бронированная спасательная шлюпка, позволяющая без особых удобств доставить человека от аварийного корабля к ближайшей планете. Простенький одноразовый гиперпривод, маломощный двигатель и набор выживания. Хотя были в этом и плюсы. Минимум удобств – это еще и минимум того, что может оторваться и начать летать по кабине, разнося все, во что попадет. Сейчас, несмотря на падение, в капсуле ничего не было сломано, ни один предмет не сорвался с креплений. Можно сказать, повезло – какая-нибудь железка, прилети она в голову потерявшему сознание космонавту, могла привести к тому, что это сознание уже никогда не вернется, и поставить точку в его недолгой истории. Подобные случаи бывал не раз.

Кое-как сориентировавшись в перевернутом интерьере, Петр неловко дотянулся до пульта и, путаясь в клавишах, запустил энергосистему капсулы. Запищал сигнал, замигали, медленно разгораясь, экраны, и спустя пару минут он уже получал информацию о состоянии своего временного пристанища. Увиденное не могло не впечатлить.

Капсула лежала у самого подножия горы, на склоне, и борозда, которую она пропахала, съезжая по нему вниз, сделала бы честь любому плугу. Почва вокруг капсулы слегка дымилась, или, скорее, исходила паром – верный признак того, что броня все еще была раскалена. К счастью, гореть вокруг было нечему, да и внутри капсулы сохранялась комфортная температура – изоляция в ней была что надо.

Из трех люков два были ниже уровня грунта, но один, аварийный, оказался сверху. Это было просто замечательно – конечно, выкопался бы Петр в любом случае, но все же куда лучше, если можно просто выйти, а не махать перед этим до полного отупения БСЛ, сиречь большой совковой лопатой. С учетом того, что лопаты не было, копать бы пришлось подручными приспособлениями вроде шлема от скафандра. Удовольствие, надо сказать, ниже среднего. К счастью, сия печальная участь Петра на этот раз миновала, хоть в чем-то повезло. Правда, открываться люк решительно отказывался, но это говорило всего лишь о том, что сработала тепловая защита. Ее можно было, конечно, отключить, но зачем? Капсула остынет – и люк откроется сам, так что стоило просто подождать.