Путь домой

Похоже, искинт, если это действительно был искинт, а не придуривающийся умник-мозговед, не был лишен ехидства. Однако, во-первых, он был здесь хозяином, а во-вторых, как ни крути, но именно ему Петр был обязан жизнью, поэтому он решил пока что не качать права, а прояснить ситуацию, ну а дальше – как карта ляжет. К тому же желудок бодро квакнул, намекая, что про него забывать и впрямь не стоит. Ну а требования желудка для любого нормального мужчины – это святое.

Неловко (тело слушалось пока что не слишком хорошо) сев на кровати, Петр принялся разминать затекшие мышцы, одновременно с интересом оглядывая комнату. Надо сказать, ничего особенно интересного в медотсеке он не увидел – оборудование было примерно аналогичным тому, что курсант наблюдал в ранее посещаемых им клиниках. Дизайн был вполне привычным, позволяющим с высокой долей уверенности определить назначение каждого элемента, разве что все оборудование, включая стоящую в углу камеру глубокого анабиоза, было заметно более компактным. Возможно, конечно, что оснащение технологически было классом повыше, чем в современном исполнении, но так, с ходу, в глаза это не бросалось Словом, медотсек как медотсек, ничего особенного.

Черная форма без знаков различия легла на тело как-то очень привычно. Ничего удивительного, кстати – современная флотская форма была почти точной копией имперской. Военные консервативны в принципе, а уж менять удачную, годами проверенную и доведенную до ума форму одежды непонятно на что… Смысл? И потом, как Петр подозревал, нынешним генералам и адмиралам эта классическая форма была дорога еще и тем, что напоминала о временах былого величия. Прав он или нет сказать было трудно, но сейчас это было на руку – не нужно было привыкать к незнакомой одежде, а значит, снималась масса мелких бытовых неудобств. Привычно одернув складки, курсант щелкнул каблуками удивительно удобных ботинок и сказал:

– Я готов.

Моментально в воздухе перед ним засветилась тоненькая, но ясно различимая зеленая стрелка. Голограмма, конечно, но очень качественная, не хуже, чем на лучших образцах земных голографических экранов, только почему-то безо всяких экранов – на взгляд, прямо таки вполне материальная, создавалась полная иллюзия, что ее можно потрогать. Петр и не удержался, ткнул пальцем. Ему показалось, или из скрытых динамиков и впрямь донесся ехидный смешок, настолько ехидный, что издавшего его хотелось послать всерьез и надолго, но курсант предпочел счесть происходящее глюком и больше ничего не трогать, а выполнять инструкцию, в смысле, идти, куда стрелка показывает.

Стрелка показывала на дверь в коридор и, как только Петр шагнул, плавно двинулась перед ним. Дверь с тихим, почти неразличимым шелестом отъехала в сторону, пропуская человека, и тут же закрылась за его спиной. В следующий момент коридор, освещенный до того лишь слабо фосфоресцирующими панелями пола, осветился. Неярко, свет был не слепящим, но в то же время видно было все, в буквальном смысле слова каждую пылинку. Непонятно было, как это сделано, но ламп, как таковых, не было, зато светились и стены, и потолок, мягким, не раздражающим глаза белым светом. При этом, благодаря тому, что свет лился, казалось, отовсюду, абсолютно не было теней. Это было непривычно, но удобно.

Пол слабо пружинил под ногами – опять же непривычно, но идти не мешало, скорее, наоборот. Однако самым непривычным было не это. Больше всего курсанта удивила ширина коридора. Нынешние земные корабли простором похвастаться не могли. Конечно, в коридоре, скажем, того же "Меркатора" два человека расходились спокойно, но третьему было уже тесновато. Более-менее приличных размеров были, разве что, погрузочные коридоры на грузовой палубе – как раз под размеры стандартных контейнеров. Здесь же коридор был шириной не менее двух с половиной метров, и смотрелось это очень органично, пропорционально – похоже, предки предпочитали и путешествовать, и воевать с комфортом.

Коридор был длинным, прямым, но до конца его Петру пройти не дали. От коридора отходило множество ответвлений, несколько поуже основного, и возле одного из них по-прежнему скользящая впереди стрелка-проводник причудливо изогнулась, требуя повернуть налево. Ну, налево так налево, настоящий мужчина налево сходить никогда не откажется.

Боковой коридор был несколько уже, но Петру так показалось даже удобнее – тело, очевидно, еще не совсем восстановилось после регенерации, и периодически на курсанта накатывала слабость, перед глазами начинало плыть, а координация движений слегка нарушалась. Искинт к этому относился, похоже, с пониманием – во всяком случае, подгонять ни разу не пытался и вообще молчал. В узком коридоре можно было хоть на стенку опереться, не боясь, что не сможешь до нее дотянуться, что Петр пару раз и делал, когда всерьез опасался, что упадет.