Путь домой

За исключением Мамы-Кошки, я не общалась ни с кем из взрослых кошек и котов, а они вели себя так, будто меня просто не существует. Я возилась с котятами, мы боролись, залезали друг на друга или гонялись друг за другом целый день. Иногда я рычала на них, раздраженная тем, как они играют, потому что этот способ игры казался мне каким-то не таким. Мне хотелось запрыгивать им на спинки и вцепляться зубами в их загривки, но они никак не могли уловить суть этой игры и просто обмякали, когда я опрокидывала их и прыгала на их крошечные тельца. Иногда они сворачивались вокруг моей морды или с размаху колотили по ней своими лапками с острыми коготками, нападая на меня со всех сторон.

Ночами я тосковала по своим родным братикам и сестричкам. Я тосковала по маме. У меня была семья, но я понимала, что кошки совсем не такие, как я. У меня была стая, но эта стая состояла из котят, и мне казалось, что это совсем не то. Я чувствовала себя несчастной и порой скулила от гнетущей меня тоски, и тогда Мама-Кошка облизывала меня, и мне на время становилось лучше, но все вокруг меня явно было совсем не таким, каким должно было быть.

Тот человек приходил почти каждый день и приносил еду. Всякий раз, когда я пыталась приблизиться к нему, Мама-Кошка наказывала меня, ударяя по носу, и в конце концов я усвоила правила жизни в нашем логове: мы не должны были показываться на глаза людям. Ни кошки, ни котята явно не ощущали никакого желания, чтобы их потрогал человек, мне же все сильнее и сильнее хотелось, чтобы он взял меня на руки, и мне становилось все труднее соблюдать законы нашего логова.

Когда Мама-Кошка перестала кормить нас своим молоком, нам пришлось приспособиться к той пище, которую приносил нам человек и которая состояла из вкусных сухих кусочков и иногда из диковинного сырого мяса. Когда я привыкла к своему новому рациону, оказалось, что он подходит мне куда лучше, чем молоко Мамы-Кошки, – я так долго голодала, что чувство голода стало для меня чем-то естественным, но теперь я могла есть досыта и лакать воды сколько влезет. Я ела и пила больше, чем все мои братики и сестрички – котята, вместе взятые, и была теперь заметно крупнее любого из них, хотя на них мои размеры не производили никакого впечатления, и они по-прежнему отказывались играть правильно, продолжая в основном вонзать свои коготки в мой нос.

По примеру Мамы-Кошки мы держались на расстоянии от дыры, когда ее заслонял человек, но в другое время отваживались подходить к самому ее краю, упиваясь восхитительными ароматами, доносящимися снаружи. Иногда по ночам Мама-Кошка выходила из логова, и я чувствовала, что все ее котята хотят присоединиться к ней. Меня же больше манил дневной свет, но я помнила уроки Мамы-Кошки и понимала, что она меня тут же накажет, если я забреду за пределы нашей норы.

Однажды человек, запах которого был знаком мне уже так же хорошо, как запах Мамы-Кошки, подошел к дыре, издавая звуки. И я почуяла рядом с ним также и других людей.

– Они обычно держатся в задней части подпола. Их мать подходит ближе, когда я приношу еду, но она не дает мне себя погладить.

– А из подпола есть еще какой-нибудь выход, кроме этого окна? – Этот голос принадлежал другому человеческому существу с другим запахом – он принадлежал женщине. Я невольно завиляла хвостом.

– Вряд ли. Как мы будем действовать?

– У нас есть рукавицы, чтобы защитить руки, и, если вы встанете здесь с сетью, вы сможете поймать всех кошек, которых не сможем изловить мы. Сколько их там?

– Не знаю. До недавнего времени кошка, которая подходит обычно к дыре, явно выкармливала котят, но ее котята никогда не показывались из своего укрытия днем. Тут есть и несколько взрослых особей, не знаю, какого пола. Их здесь была уйма, но думаю, их всех переловили представители застройщика. Он собирается снести весь этот ряд домов и возвести на их месте жилой комплекс.

– Ему никогда не дадут разрешения на снос, пока здесь живут бездомные кошки.

– Наверное, поэтому он от них и избавился. Как вы думаете, те, кого он послал, сделали им что-то плохое?

– Ну, в общем-то, нет закона, который запрещал бы отлавливать и уничтожать кошек, обитающих в помещениях, которые находятся у тебя в собственности. То есть я хочу сказать, что его люди могли отвезти их в какой-нибудь другой приют.

– Их тут было очень много. Этот подпол так ими и кишел.

– Но знаете, я ничего не слышала о том, что в какой-то из приютов привезли много кошек. В сообществе защитников животных все друг друга знают и сообщают друг другу все новости. Если бы какой-то приют принял сразу два десятка кошек, я бы об этом узнала. Ох, вам плохо? Простите, наверное, мне не стоило вам об этом говорить.

– Обо мне не беспокойтесь. Просто я жалею, что ничего не знал, о том, что они собираются избавиться от всех обитавших здесь кошек.

– Но вы правильно сделали, что обратились к нам, Лукас. Мы найдем хороший дом для каждой из этих кисок. Ну, как вы? Готовы?