Путь домой

Они не очень это почувствовали — космоплан неприятно подрагивал под ударами ветра. Полли пару раз встревожено рыгнула и ткнула большим пальцем в кнопку видео. Над пультом вспыхнуло два экрана. На первый с орбиты передавали симулированное изображение места посадки, второй показывая реальную картину окружающей местности. Экран–симулятор затянуло льдисто–белой пеленой статики. На втором ничего, кроме почти горизонтальных струй дождя и отчаянно машущих ветвями хвойных деревьев, не было видно.

Шестиконечная звездочка, обозначавшая их позицию, на обоих экранах находилась в одном и том же месте, и она быстро мигала, показывая, что космоплан приземлился в запланированном месте.

— Почему снаружи буря? — с опаской воскликнул Оби. — Ты посадила вас в другом месте?

— Место то самое, — раздраженно пробормотала Полли. — Вот не пойму только, где этот, как его, «снег»?

Пару часов спустя Сэнди, облаченный в парку и эскимосские сапоги–муклуки, стоял в проеме наружного люта. Он нежно коснулся кармана, где лежал фотоснимок мамы, но Полли к нежностям сейчас не была расположена.

— Шагай, Заморыш! — приказала она и подтолкнула Сэнди.

Он шагнул. Шест лесенки удалось поймать вовремя, поэтому он довольно легко спустился на грунт. Промахнись он — и пришлось бы падать с десятифутовой высоты, и даже при слабой земной гравитации без травмы не обошлось бы. Сэнди медленно обошел корму посадочного аппарата, уловив в порыве ветра слабый запах алкоголя из ракетных сопел. Он определил направление и сквозь хлещущий дождь и грязь побрел в сторону ближайшего шоссе, по крайней мере, в ту сторону, где шоссе предполагалось.

Все было не так, как должно.

Планировщики миссии допустили где–то серьезную ошибку. Аппарат приземлился на территории так называемой «Аляски», в этом не было сомнения, экраны навигации подтверждали факт. Но что он видит вокруг? Аляску, как и всю остальную планету, хакхлийцы тщательно изучили во время первого посещения. На Аляске холодный климат, не считая короткого лета. Планирующие не сомневались в том, что когорта увидит снежные заносы, но если снег на Земле существовал (тысячи телепрограмм были тому свидетельством), то определенно не в месте высадки.

Сэнди же пришлось иметь дело с чавкающей под ногами грязью и слепящими хлещущими в лицо струями дождя, и ураганным ветром, а температура воздуха была достаточно высокая, и Сэнди невыносимо потел в своих мехах.

Наверняка такая буря случается не каждый день, решил Сэнди. Не раз и не два пришлось ему обходить вывернутые с корнем деревья — здоровенные стволы в сотню футов от корней до кроны, и ливень не успел до конца размыть комки земли между корнями. И воронки, оставшиеся от поваленных деревьев, были свежими.

Сэнди устало пришлепнул какое–то кусачее крылатое создание, пробравшееся под парку, — может быть, это и есть «москит»? — и вознегодовал на судьбу. Происходящее определенно ему не нравилось.

Хуже того, это была великая несправедливость. К таким условиям Сэнди не готовили. Понятие «погоды» ему было известно. О «погоде» читались лекции, а старые телезаписи метеопрогнозов рассказывали о передвижениях холодных фронтов, областях низкого давления и прочем, с демонстрацией погодных карт. Одно дело слушать о погоде, другое — испытать на собственной шкуре. Ничего подобного не испытывал ни Сэнди, ни 22 ООО хакхлийцев на борту корабля.

Новые ощущения не пришлись Сэнди по вкусу. И при таких «погодных условиях» он еще должен отыскать дорогу? Во время корабельных инструктажей все казалось проще простого, вот там горы, между ними — перевал и шоссе, которое он сейчас отыскивал, шло прямо через перевал. Но как определить, в какой стороне горы, если хлещет ливень и облака затянули небо почти над головой, в какой–нибудь сотне футов? И челнок уже пропал из виду. Сэнди остановился, с трудом извлек из внутреннего кармана радиопередатчик.

— Это Сэнди, — произнес он в микрофон. — Как у меня с направлением?

Голос Тани отозвался немедленно.

— Ты уклонился в сторону, — сердито сказала она.

— Возьми на три двенадцатых левее. И почему так долго? Ты сейчас должен быть возле дороги.

— Я и сам не прочь там оказаться, — отрезал Сэнди и выключил радио.

Он не сомневался, что передатчик понадобится вновь, поэтому вместо того чтобы сунуть его обратно во внутренний карман, перекинул на ремешке через плечо. Истекая потом и бормоча под нос проклятия, он двинулся дальше сквозь пронизывающий дождь, и подошвы скользили в грязи, и ветки хлестали лицо.

Возвращение на Землю представлялось ему совсем иначе.

Идти было нелегко даже при дневном свете, но с наступлением темноты стало намного хуже. Солнце село. Последние слабые отблески дня медленно угасли. Полная темнота! Еще одна отвратительная новость.

В темноте Сэнди поскользнулся на склоне небольшого оврага и скатился в гущу мокрого колючего подлеска.