Путь домой. Четыре близнеца

Герцог отдал Генриху Раю простой приказ: поехать в Туманную Гавань, забрать у Гарри Патерсона письмо с очень важными известиями из Фрагии и сразу вернуться в Бетенгтон, передать это письмо герцогу лично из рук в руки. К слову сказать, Гарри Патерсон – это зажиточный купец, владелец небольшой флотилии торговых судов, некоторые из которых ходят даже в Западные Колонии.

Всё в этом приказе было странно и прямо-таки кричало о том, что это ловушка: начиная с незначительности поручения, возможности использовать для этих целей одного из трёх верных герцогу праиэров, и кончая тем, что порученцем выступает такой человек, как Патерсон. Нет, в самом деле, как можно поручать Раю, вассалу, очевидно, утратившему доверие, доставку сверх важного письма из Фрагии? Неужели герцог сомневается в том, что Рай попытается заглянуть в содержимое этого письма? И не правильнее ли было курьеру везти это письмо сразу в Бетенгтон, а не передавать его Патерсону, чтобы потом за ним приехал Рай?.. Так что дело точно не в письме. Этот приказ – личный вызов Раю. Не принять его он не может, коль уж состоит на службе Его Светлости. Если осмелится нарушить – даст формальный повод наказать себя. И Рай решил рискнуть. Он знал Гарри Патерсона многие годы и был уверен, что способен распознать любые порывы души этого пройдохи.

Что ж, худшие подозрения Рая начали оправдываться почти сразу. Патерсон едва ли не с порога заявил, что необходимое Его Светлости письмо доберётся до берегов Бриании только завтра, так что Рай должен заночевать в Туманной Гавани. И вот он, ожидаемый выбор: либо сразу возвращаться в Бетенгтон, что равносильно увольнению со службы и… открытому объявлению войны, либо остаться и… посмотреть, что будет дальше. Рай снова решил рискнуть, рассудив, что уж одни сутки Френсис и Анри смогут продержаться и без него.

Надо сказать, что Патерсон воспринял согласие гостя остаться с такой бурной радостью, словно от этого зависела его жизнь. «А может быть и правда так!» – решил Рай, и с этого момента стал ещё более внимательным ко всему, что происходило вокруг.

Ему выделили отличную комнату на втором этаже купеческой конторы Патерсона. Из её окна открывался прекрасный вид на порт. Рай оценил эту заботу, но всё же отказался от обеда и отправился прогуляться. Как и следовало ожидать, Патерсон приставил к нему соглядатая. «Н-да, и снова время перемен», – усмехнулся Рай, в очередной раз поймав взгляд парнишки, который должен был бы следовать за ним незамеченным, – «Посмел бы Гарри устанавливать за мной слежку ещё месяц тому назад… Но этот щенок слишком юн и неумел. Значит, нападения так такового не будет. Все решится там, в конторе. Вот и славно. Можно просто погулять» …

Но прогулка всё-таки не задалась. На чём бы ни останавливался взгляд Рая, мысли всё равно возвращались к Патерсону. И скоро стало казаться, что он стал незримым, и надо сказать, неприятным попутчиком. Дело в том, что Рай открыто не любил этого человека и никогда не пытался это скрыть. Они были старыми знакомыми, пятнадцать лет назад Гарри служил в гвардии герцога, и Рай поневоле часто с ним встречался. Патерсон не гнушался самых грязных дел, главное соблюсти свой интерес, то есть получить деньги, ибо деньги – это весь смысл его жизни. А ещё, в своём рьяном желании выслужиться и получить высокое покровительство, он был до тошноты навязчив. Гарри остепенился примерно в одно время с Раем, и тоже не без помощи герцога. Он стал купцом и с его талантами проходимца резко пошёл в гору. Рай никогда не упускал его из виду, отлично представлял, как этот человек ведёт свои дела, и точно знал, что доверять ему нельзя…

Ужин Раю принесли в комнату. Патерсон отказался составить ему компанию, сославшись на дела, и Раю предстояло совершить трапезу в гордом одиночестве. Да, конечно, Патерсон не лучшая компания, но не может быть, чтобы в его голову пришла мысль, просто оставить гостя в покое…

Через час дверь комнаты Рая открылась уже без стука. Защищённое решеткой окно было распахнуто настежь, а под ним лежал бесчувственный Рай. Пришедший с Патерсоном слуга, громадный рыжеволосый детина, поспешил закрыть ставни, а Гарри тем временем подошёл к гостю и презрительно повернул его ногой. Рай не подавал никаких признаков жизни.

– Надеюсь, что ужин тебе понравился? – усмехнулся Гарри, обращаясь к жертве, – Интересно, ты хоть понял, что случилось? Н-да… Постарел гроза Бриании, постарел… Бедняга, отдохни пока. Видишь ли, мне не велели тебя отпускать. Ты ведь знаешь герцога.

– Верно. Знаю, – вдруг открыл глаза Рай.

И в тот же миг Гарри отскочил от него, как ошпаренный.

– Джон! – закричал Патерсон, но слуга уже ничего не мог сделать.

Здоровяк Джон растянулся на полу и не двигался, а Рай уже держал за ворот самого Гарри.

– Ты прав, пройдоха. Я очень хорошо знаю и герцога, и тебя…

– Что вы собираетесь делать, господин Рай!? – прохрипел Патерсон и попытался подобострастно улыбнуться. Можно представить, в какую ужасную гримасу это вылилось.