Путь домой. Лонвейт

Она услышала голос Жана!!! Сначала слабый, даже призрачный, он мог показаться сладким миражом, таким желанным… самообманом, но уже через мгновение этот голос набрал силу и тем развеял последние сомнения – это и правда Жан!!! Он в самом деле услышал зов своей возлюбленной и ответил на него, подхватил чарующее эхо угасающего аккорда, и его божественной силы голос услышали все способные слышать. В отличие от Марианны он не прервал начатую песню. Как возможно?! Ведь это их самая любимая песня. Анри сочинил её во время их возвращения из Испайры, и её мелодия являла собой причудливую смесь мотивов сразу трех народов, Испайры, Фрагии и Бриании. В ней была вся сила жизни и надежды, любви ко всему миру и… печаль, да, тонкая, едва уловимая печаль. Мелодия эта была написана специально для голоса Жана, и позволяла ему раскрыться во всей его красоте и, что было сейчас особенно важно, силе. Казалось, этой силе нет предела, чарующий голос Жана, сопровождаемый многократным эхом, отражённым от стен донжона и крепостных башен, взлетал над замком и прицельно поражал всех, кто был способен слышать. Это было настоящим волшебством! Его животворная сила многократным эхом отзывался в душе Марианны, отогревало её измученное сердце, но теперь этого уже было мало, девушке страшно захотелось не только слышать, но и видеть возлюбленного!!!

Не замечая того, что она продолжает аккомпанировать, Марианна чуть отошла от замковой стены, словно это могло ей помочь заглянуть за её пределы. Девушка даже встала на цыпочки и вёе равно видела только верхние окна донжона. Слышала голос Жана и видела только эти окна. А тем временем вокруг Марианны собралось довольно много людей, они образовали вокруг неё плотное кольцо, но тем не менее девушка их не видела, ведь все её помыслы были обращены туда, по ту сторону стены! И именно благодаря этому она первая увидела, как дрогнула рама одного из больших окон, дрогнула и медленно отворилась. Из-за неё показался седовласый старец. Марианна не могла отсюда разглядеть его лицо, но сердце верно подсказало ей, что это и есть Лонвейт, и тогда она закинула за спину гитару и, взмахнув руками, что есть сил закричала:

– Милорд! Ваша Светлость!!! Выслушайте меня!!! Выслушайте меня!!!

Она кричала на фрагийском, но почему-то была уверена, что смысл её слов должен дойти до сознания старика.

Собравшиеся вокруг неё в ужасе зашикали, но желанный эффект был достигнут…

– Рэд, пригласи сюда эту девушку, – седовласый, и правда очень старый герцог Клар Лонвейт развернулся к первому праиэру, и тот, к своему великому удивлению, увидел, как сильно взволнован его господин.

– Ваша Светлость, вам нельзя так волноваться! – встревожился Болдироуд, – Эта иностранка…

– Должна быть здесь! Она пришла ко мне! – властно перебил слугу герцог.

– Но, Ваша Светлость, мы же её совсем не знаем! Она может быть опасна!

– Я не ясно выразился?! – Лонвейт выпрямился, сразу став на несколько дюймов выше и на несколько лет моложе.

Рэд Болдироуд, человек лет сорока пяти, худощавый, с густой белокурой копной волос, того же цвета усами и бородкой, и низкими чуть рыжими бровями, отказывался верить своим глазам.

– Эта девушка должна быть здесь, передо мной, – герцог счёл-таки возможным повторить приказ, – И её друзья тоже! Их должно быть двое, кажется… Да, я уверен, это поет один из них.

– Друзья?! Вы говорите о… Но откуда вы знаете?! – Болдироуд ещё отказывался верить своим ушам и глазам.

– Рэд!!! – густые совершенно белые брови Лонвейта грозно сдвинулись, – Ты в самом деле хочешь, чтобы я снова повторил свой приказ? Что-то случилось с твоим слухом?! Эти трое должны быть передо мной прямо сейчас!

И эти слова герцога были исполнены такой силы, что Болдироуд с удивлением отметил, как по его спине забегали мурашки. Он низко поклонился и стремительно вышел, а Лонвейт тотчас же вызвал прислугу и велел себя одеть.

Марианна предстала перед герцогом Клар уже через полчаса. За последние двадцать лет Лонвейт, пожалуй, ни разу так быстро не одевался. Возбуждение, охватившее его, передалось и слугам, и они самоотверженно выполнили волю господина. В итоге Марианна увидела старого герцога таким, каким его не лицезрел никто из его окружения вот уже года три – гордая стать, вскинутый подбородок, почти прямая спина. В серых глазах старика светился ум и ужасающей силы интерес.

При входе в покои герцога Клар с гостьи сняли её бедное и местами грязное пальто, там же осталась и гитара. Марианна предстала перед Его Светлостью в тёплом темно коричневом дорожном платье, поверх которого накинула свою алую шаль. Пусть её одеяние было скромным по покрою, но природная грация, совершенство фигуры и изысканность манер сразу дали слугам понять, что перед ними аристократка. В пользу этого говорила и суета, поднятая Его Светлостью. Так что Рэд Болдироуд даже счёл возможным поклониться гостье и лично проводил её в покои господина.