Путь домой (СИ)

Пожалуй стоит рассказать немного о себе. Точнее о том, в чьем теле я сейчас нахожусь. Моя раса называется — самбо. То есть потомок индейца и негритянки. У меня смуглая кожа, слегка приплюснутый нос, и имеется некоторое сходство с выходцами Африканского континента. Но назвать меня натуральным негром, пожалуй нельзя. Помните Дуэйна Джонсона — Люка Хоббса из фильмов «Форсаж», или например Лудакриса — Теджа Паркера из той же франшизы. Они как раз яркие представители Самбо. Хотя до Хоббса по комплекции, мне конечно далековато, но на щуплого паренька принимавшего ставки на гонки, и хорошо разбирающегося в компьютерах, я похож довольно сильно. Правда, учитывая то, что на дворе начало шестидесятых, компьютеры представляют собой скорее огромные здания с кучей оборудования, и крохотной памятью. В общем даже такой юзер, каким был в прошлой своей жизни я, сейчас бы сошел за профессора какого-нибудь Университета, появись в это время, хоть один нормальный компьютер.

Но пока, я всего лишь Уго Веласкес — семнадцатилетний парнишка, из всеми забытого городка Явиса, расположенного в неподалеку от Дариенской дыры, непроходимых джунглей на границе с Колумбией. Где даже невозможно проложить дорогу, чтобы соеденить в одно целое, самое протяженное шоссе в мире.

Я родился в довольно зажиточной и можно сказать влиятельной семье. Отец владел банановыми плантациями в верховьях реки Чико, раскинувшихся примерно на трех десятках гектарах освобожденной от джунглей земли, расчищенной благодаря помощи индейцев Семако, выходцем одного из племен которых он и является. Именно здесь, на плантации, я сейчас и нахожусь прячась от преследования разъяренных кровников, жаждущих мести, зализывая свои полученные от них раны.

Помимо банановой плантации семья владела двумя пирогами, выдолбленными из цельных стволов дерева дариен. Б о льшая имела длину в двадцать метров, и была способна перевозить до трех тонн полезного груза, или до двадцати пяти человек одновременно. Вторая была чуть меньших размеров, но и она прилежно исполняла свою роль речного грузовика, способного перевезти до двух тонн фруктов, овощей, да и вообще любого груза, который было возможно уложить между двумя ее довольно узкими бортами. При этом обе лодки были снабжены сорока и двадцати пяти сильными подвесными двигателями соответственно. Одно то, что семья владела этими лодками, уже поднимало ее на небывалую высоту среди соплеменников. Учитывая, что в округе имеется всего одна более или менее доступная дорога, проложенная по земле, а все грузы большей частью перевозятся именно по водным артериям, это позволяло семье жить без особых забот и смело смотреть в завтрашний день.

Но и это было еще не все. В конце 1960 года, отец, наконец решился и приобрел новенький, только что появившийся в продаже «Форд» f-100 пикап грузоподъемностью в пятьсот килограмм, с 223-кубовым шести цилиндровым двигателем мощностью 139 лошадиных сил. Мой средний брат Фернандо, только что закончивший школу вождения в Турбо, небольшом городке на территории соседней Колумбии, куда его на целых три месяца отправляли учиться, был страшно горд тем, что отец доверил ему этот автомобиль. Только благодаря этому, доходы семьи возросли сразу же на треть.

С каждым годом семья, все тверже становилась на ноги. К мнению отца многие прислуживались, и уже дважды ему предлагали место мэра нашего городка, но он пока еще размышлял, стоит ли заморачиваться этой должностью, хотя и понимал, что помимо общественного мнения, она приносит и неплохие денежные дивиденды в семью. Хотя бы потому, что все договора на поставку сельскохозяйственной продукции обязательно проходят через мэрию. Впрочем, средств, хватало и без того, и потому каждый раз, отец отдавал свои голоса своему старому приятелю, который в ответ оказывал тоже немалую помощь нашей семье.

Все складывалось более чем прекрасно, если бы за десять лет до этого момента, в 1948 году, на свет не появился бы Уго Веласкес, в чьем теле я сейчас и нахожусь. Мои единокровные братья и сестра были гораздо старше меня. Первая жена моего отца, скончалась родами в 1942 году, подарив миру мою сестру Ану Марию. Братьям к тому времени был пять и семь лет. Отец, приняв на руки крохотную дочь, решил, что негоже его детям оставаться без материнской ласки и потому взял себе вторую жену. Ею оказалась, Изабелль Гарсия, наполовину негритянка, ставшая спустя два года мой матерью. К старшим детям она относилась ничуть не хуже чем ко мне, и потому, хоть и не считалась родной, но все мои братья и сестра, неизменно относились к ней как к родной матери и не называли ее иначе, чем — мама.

К сожалению и ей был отпущен господом, не такой уж большой срок, и едва мне исполнилось пятнадцать лет, она тихо отошла во сне. Чуть позже, спустя всего полтора года, ушел и отец. Впрочем, к тому времени, семья прочно стояла на ногах, и никто не сомневался в том, что наше положение, останется столь же прочным, несмотря на потерю отца.