Путь дракона

— Хотите выгородить своих, капитан? Уважаю такую решимость, но она ничего не изменит. Грядет война, герцогу нужны люди. У этих есть закалка и опыт, их отправят в армию. Даже, может, дадут чин.

На Маркуса накатил гнев. Однако чувствам, особенно приятным, он привык не доверять.

— Вы, по-видимому, чего-то недоговариваете?

Губы Доссена дернулись в змеиной улыбке.

— Ваше имя до сих пор на слуху — как же, капитан Вестер, герой Градиса и Водфорда! Герцог не преминет вас заметить. Вы могли бы сделать карьеру.

— Любые ваши герцоги и бароны — те же короли в миниатюре, — бросил Маркус чуть резче, чем хотелось. — А королям я не служу.

— Нашему придется послужить.

Ярдем вдруг зевнул и почесал брюхо — условный сигнал Маркусу: не время нарываться. Капитан снял ладонь с рукояти меча.

— Доссен, дружище, половина защитников города — наемники. Я видел Кароля Данниана с отрядом, и Меррисан Кок тоже здесь. Они же разбегутся при одной вести о том, что герцог насильно тащит в армию профессиональных военных, честно занятых другим делом.

Доссен от изумления раскрыл рот.

— Нет у вас никакого дела!

— Ошибаетесь, — проронил Маркус. — Мы с отрядом охраняем караван, что пойдет на север Нордкоста, до Карса. Уже и плату получили.

Гвардеец окинул взглядом солдат за прутьями, угрюмого ведуна, потеки на драконьем нефрите. Голубь, слетевший на лапу грифона, встряхнул жемчужно-серым хвостом и уронил каплю помета прямо на колено ведуна, седой воин в глубине клетки хохотнул.

— Отряда у вас нет, — заявил Доссен. — Все ваши люди — вон, за решеткой. А вдвоем с шавкой охранять целый караван не выйдет: в контракте сказано — ведун и восемь солдат с мечами и луками.

— Надо же, он еще и контракт наш читал, — буркнул Ярдем. — Кстати, шавкой меня звать не советую.

Гвардеец поджал губы, раздраженно прищурился и дернул плечом, латы хлипко звякнули — щегольские доспехи явно предназначались не для боя.

— Да, читал, — подтвердил он.

— И после этого отряд, разумеется, попал за решетку чисто случайно, — уточнил Маркус.

— Лучше соглашайтесь, капитан. Вы нужны городу.

— Караван выступает через три дня, — произнес Маркус. — И я ухожу с ним. Согласно контракту.

Доссен застыл на месте и густо побагровел — видимо, в герцогской гвардии не привыкли к отказам.

— Думаете, вы умнее всех? Диктуете условия, и мир обязан прислушаться? Очнитесь, Вестер! Здесь вам не поля Эллиса.

Ярдем хмыкнул, будто ему дали под дых, и покачал массивной головой.

— Зря вы про Эллис, — глухо пророкотал он.

Гвардеец презрительно взглянул на тралгута, затем на Маркуса — и, дрогнув, отвел глаза.

— Не примите за неуважение к вашей семье, капитан…

— Пошел прочь, — отрезал Маркус. — Сейчас же.

Доссен отступил на безопасное расстояние и напомнил:

— Караван уходит через три дня.

Остальное и так ясно: не выполнишь контракт — будешь иметь дело с герцогом. Маркус не ответил, и гвардеец, повернувшись на каблуках, зашагал к выходу.

— Незадача, — выдохнул Ярдем.

— Точно.

— Нам нужен отряд, сэр.

— Да.

— А где его взять?

— Понятия не имею.

Маркус бросил последний отчаянный взгляд на своих людей, покачал головой и вышел из зверинца.

Город Ванайи был некогда портом в устье реки Танеиш, но берег за столетия занесло илом и песком, так что теперь до моря пришлось бы скакать к югу полдня. Каналы и протоки пронизывали весь город, между Ванайями и мелким, более молодым Ньюпортом сновали плоскодонные лодки с зерном и шерстью, серебром и древесиной — товарами из северных стран.

История Ванайев — как и всех городов Вольноградья — была историей войн. Город успел побыть республикой с избираемым по лотерее магистратом; королевской собственностью; союзником и противником (смотря куда дул ветер) поочередно Биранкура и Рассеченного Престола; центром религии и очагом антирелигиозного мятежа. Каждая смена власти оставила свой след на белых деревянных домах, грязных каналах, узких улочках и открытых площадях. Пришелец натыкался то на старинные ворота — по-прежнему готовые уберечь от врагов городской совет, хотя последний член совета умер столетия назад, — то на статую епископа в парадном облачении, засиженную голубями и позеленевшую от времени. Каменные и деревянные таблички с названиями улиц не менялись по тысяче лет, любой проулок имел добрый десяток названий. Широкие железные калитки делили город на двадцать мелких округов, так что герцог в случае бунта или заговора мог перекрыть городское движение в любой миг.

Еще отчетливее, чем в архитектуре, прошлое города читалось на лицах самих ванайцев.