Путь Дракона

Клара всегда была само совершенство. Да, румянец на ее щеках с годами поблек, да, в ее черных волосах теперь блестела седина, но когда он глядел на нее, он видел ту девчонку, которой она когда-то была. Немало было девушек красивее и поэтесс искуснее, когда отец Доусона выбирал, чье лоно выносит его внуков. Но он выбрал Клару, и Доусон очень скоро оценил мудрость этого выбора. У нее было доброе сердце. Даже если бы она была образцом совершенства во всем, без доброты все достоинства не имели бы смысла. Доусон наклонился и привычно поцеловал ее в губы. Это тоже был ритуал, как и отказ от руки при выходе из экипажа, как почесывание за ушами у охотничьих собак. Ритуалы придавали его жизни смысл.

— Есть новости от Джорея? — спросил он.

— Да, — ответила она, — у него все хорошо. Он отлично проводит время на поле боя. Его капитан — сын Адрии Клина, Алан. Говорит, что они неплохо ладят.

Доусон скрестил руки и прислонился к столику с цветами. Неприятное ощущение в желудке усилилось. Клин. Еще один из клики Фелдина Мааса. Когда Доусон узнал, что король поставил Джорея под командование Клина, известие привело его в ярость, и напоминание об этом все еще будило в нем гнев.

— О, и еще он пишет, что служит с Гедером Паллиако, но разве так может быть? Это ведь тот странный толстенький коротышка, обожающий географические карты и забавные стихи?

— Ты говоришь о Лерере Паллиако. Гедер его сын.

— Ой, — сказала Клара, взмахнув рукой. — Теперь понятно, а то я думала, как же он пойдет в бой в его-то возрасте. Думаю, нам всем это уже не по силам. А еще Джорей написал длинный отрывок о конях и сливах, явно какой-то шифр для тебя. Я не знала, с какой стороны к нему подступиться.

Немного порывшись в складках своего платья, она протянула ему сложенную бумагу.

— Ты выиграл свой поединок? — поинтересовалась она.

— Да.

— И тот ужасный человек извинился?

— Еще лучше, дорогая. Он проиграл.

Почерк Джорея, аккуратный и неряшливый одновременно, напоминал упорядоченное царапание по бумаге птичьей лапой. Доусон по диагонали просмотрел первые абзацы. Несколько фальшиво-восторженных фраз о трудностях жизни на марше, едкое высказывание об Алане Клине, который Клара то ли не заметила, то ли предпочла неверно истолковать, небольшой абзац о молодом Паллиако, который, судя по всему, служил у них объектом для шуток. А вот и важная часть. Он прочел ее внимательно, разбирая каждую строку, выискивая слова, которыми он и его сын договорились обозначать некоторых ключевых игроков и военные хитрости. Слив-паданцев в этом году нет. Значит, Сир Клин не был зависим от лорда Тернигана. Клин подчинялся приказам, потому что лорд Терниган был маршалом армии, а не из-за какого-то политического союза. Эти сведения были полезны. Мой конь, боюсь, может начать припадать на правую ногу. Конь, не скакун. Припадание, не хромота. Правая нога, не левая. Значит, людей Клина выбрали остаться в завоеванном Ванаи, а самого Клина скорее всего назначат временным губернатором. Терниган не собирался править городом сам. И что самое важное, армия задержится.

Только задержится, конечно. Не проиграет. Никогда не проиграет. Все станет на свои места, если войска Тернигана смогут просто удержать победу в течение нескольких месяцев. Это различие между задержкой и провалом не позволяло считать частные переговоры Доусона с Максией изменой. Раз завоевание Ванаи откладывалось до весны, у него было время устроить так, чтобы Клина отозвали ко двору, а Джорея поставили на его место. Пост губернатора Ванаи позволит Джорею оказаться при дворе, а Маас, Клин и им подобные будут чуть меньше заноситься.

Доусон задействовал самые тайные каналы, слал письма агентам в Столбурне, те пересылали их в Биранкур, купцам, которые вели дела в Максии. Осмотрительность была крайне важна, но ему все удалось. Шестьсот солдат укрепят гарнизон Вольного города Ванаи, пока не понадобится обратное. Весной они отступят, Ванаи падет, и к лету Доусон будет пить с королем Симеоном, вместе смеясь над его хитрой придумкой.

— Господин?

В дверях террасы склонился слуга. Доусон сложил письмо и вернул его Кларе.

— Что такое?

— Посетитель, сир. Барон Маас с женой.

Доусон фыркнул, но Клара поднялась и расправила рукава. Ее лицо было безмятежно спокойным. Она улыбнулась ему.

— Ну же, любовь моя, — сказала она, — ты поиграл в войну. Не сердись, если мы поиграем в мир.

Возражения пронеслись в голове, как собаки за лисой: дуэль не игра, это вопрос чести; Маас заработал и шрам, и унижение, которому подвергся, получив его; принять его сейчас — пустое следование этикету и только, и прочее, и прочее. Клара приподняла бровь и склонила голову набок. Все его раздражение как рукой сняло. Он рассмеялся.

— Любимая, — сказал он, — ты делаешь меня цивилизованным человеком.

— Это вовсе не так, — сказала она. — А теперь идем, и скажи что-нибудь приятное.