Путь дракона

– Не раздавать же их горстями направо и налево. В любом городе не так уж много мест, куда выгодно помещать деньги. И сначала приходится выяснять, какие занятия более прибыльны. В этой комнате я веду переговоры. Обсуждаю сделки, подписываю контракты. Здесь-то все и совершается, только я не хочу, чтобы тут толклись стражники и пугали людей.

– А почему бы нет? – встрял Шершень. – Я бы запросто.

– Лучше уж не стращать посетителей, – заметила Кэри.

В дверь тихо постучали, Смитт впустил маэстро Азанпура – тот внес поднос с двумя чашечками цвета слоновой кости. Китрин открыла железную шкатулку и, когда маэстро Азанпур вручил кофе Кэри и удалился, завернула драгоценности в мягкую ткань и положила в шкатулку рядом с книгой в красном переплете и кошельком с разменной монетой. Замок шкатулки – грубый, но надежный – закрывался тяжелым ключом, заметно оттягивающим кожаный шнур на шее. Китрин спрятала ключ на груди. Кэри, попробовав кофе, одобрительно хмыкнула.

– Еще одна причина, почему мне здесь нравится, – улыбнулась Китрин.

– Нам надо идти, – напомнил Шершень. – Мастер Кит сказал, что трагедию о четырех ветрах надо разучить прежде, чем придут корабли из Наринландии.

– Финансировать не собираешься? – спросила Кэри.

– Корабль или трагедию? – сухо спросила Китрин.

– Да хоть что.

– Ни то ни другое.

На самом деле корабли из Наринландии уже давно не шли у нее из головы.

Изрядная доля мировых богатств зависит от путей торговли. В Кешете и Пу’те масличных деревьев и вина хватило бы на все города мира, но нет ни одной золотоносной шахты, а железо лежит в непроходимом бездорожье. Лионея, знаменитая дивными лесами и пряностями, с трудом выращивает нужное ей количество зерна. Дальняя Сирамида – с ее шелками и красками, магией и табаком – осчастливила бы мир редчайшими товарами, однако морские пути к ней так опасны, что рисковые головы, пытавшиеся заработать на ее диковинах, больше теряли, чем приобретали. Избыток одного и недостаток другого – заурядная картина для любой страны, и вернейший способ получить прибыль – оказаться между товаром и тем, кто в нем нуждается.

На суше для этого требовалось бы подчинить себе драконьи дороги. Никакие покрытия, сооруженные человеческими руками из камней и строительного раствора, несопоставимы с ними в прочности. Все крупные города выросли на своих нынешних местах лишь потому, что так лег рисунок дорог еще во времена, когда человечество было единой расой, а правители мира парили в вышине на огромных чешуйчатых крылах. Сами драконы почти никогда не снисходили до путешествий по земле – дороги были «черным ходом», лестницей для слуг, оставшейся после падения империи. И именно они определили наземные пути денежных потоков.

Морские же пути, непостоянные и вольные, могли меняться.

Каждую осень на южных побережьях суда загружались пшеницей, маслом, вином, перцем и сахаром, – купленными за деньги тех, кем двигала смелость, а то и безрассудство, – и отправлялись на север. Нордкост, Халлскар, Астерилхолд и даже северный берег Антеи раскупали груз (часто по цене более низкой, чем те же товары, доставленные сушей), и дальше корабли либо брали на борт местный товар – соленую треску в Халлскаре, железо и сталь в Астерилхолде и Нордкосте, – либо чаще всего забирали деньги и спешили в открытые порты Наринландии, где ждали торговых судов из Дальней Сирамиды. И тут уж все зависело исключительно от удачи.

Морские течения и ветра делали островную Наринландию самым удобным конечным портом для сирамидских кораблей. Если южное торговое судно успевало обменять свой груз и деньги на свежий товар из дальних краев, то вложенные средства окупались втрое. Если нет – негоциант рисковал получить с вернувшимся из Наринландии кораблем лишь обычные товары из ближних земель, а они продадутся с гораздо меньшей выгодой. Кроме того, корабль мог попасть в руки пиратов или вовсе затонуть, а уж если товар ушел на дно – то его либо не вернешь вовсе, либо выручишь у медлительных утопленцев только за непомерный выкуп и очень не скоро.

А когда корабли возвратятся в родные южные порты и станет ясно, кто из негоциантов остался в выигрыше, – тогда этот своеобразный флот, бороздящий моря без заключения союза и не имеющий единого флага, распадется и создастся заново. Те, кто вложил деньги в одно судно и получил выгоду, в следующем году смогут снарядить уже несколько. А те, чей корабль сгинул, попытаются выжить в стесненных обстоятельствах. Если они подумали о таком исходе и застраховали свой вклад, то вернут себе достаточно денег и попытают счастья снова, и тогда им понадобятся люди вроде Китрин.